вы получили способность понимать особенную кошку, и при каких обстоятельствах в вашу жизнь вторгался Вольдемар Литвинов. Этот человек ничего не делает просто так. Особенно в последние десятилетия. Раз он выбирался из норы, рискуя встретиться со мной, на то была веская причина.

Меня словно наотмашь ударили по лицу. Я и думать забыла об антиподе Устинова и о его вероятном интересе ко мне. После спасения Ярославы стало казаться, что магические происшествия остались в прошлом.

- Как он выглядит? Литвинов? – спросила я хрипло. – Возможно, я смогла бы его узнать.

- Не думаю, - изрек маг мрачно. – Вольдемар отлично умеет подчищать чужую память. Проведя с ним весь день, вы не вспомните об этом, если он захочет. К счастью, магические следы своего присутствия стирать никто не способен. А на вас сразу два отпечатка темного вмешательства. Фото я всё же покажу. На всякий случай. И Литвинова, и двух его прихвостней. Но чуть позже. Пока же хочу задать вопрос и очень прошу ответить честно. Яна, кроме снов об аварии форда, в вашей жизни не случалось ничего необычного?

Я задумалась, покусывая нижнюю губу. Вспомнилась жуть, увиденная в обмороке после прикосновения мага при первой встрече. Юная девушка, назвавшая себя Настей. Участливый мужчина, склонившийся над ней. И запредельная боль.

- Помните, как я потеряла сознание при нашем знакомстве?

- Разумеется. Вы что-то увидели тогда?

- Да, - призналась я и пересказала кошмар, включая собственные жуткие ощущения. – Я была той девочкой. Чувствовала, как уходит жизнь. Это напугало до ужаса! Сначала я пыталась сопоставить ту историю с фордом. Я почти уверена, что треснувшее стекло, которое увидела Настя, было лобовым. Но кое-что не сходилось. В моих снах о машине Семочки всегда был вечер. А тут светило солнце.

Маг принялся нервно барабанить пальцами по столу.

- Думаете, это еще одна будущая жертва, нуждающаяся в помощи? – с тоской поинтересовалась я. Мне не улыбалось вновь и вновь становится локатором для чужих призывов. Одно дело – родная сестра, другое – всё остальное человечество.

- Я бы не торопился с выводами, - Устинов постарался, чтобы голос звучал подбадривающе. - Однако при любых проявлениях магии вокруг не медлите, набирайте мой номер. Особенно, если увидите рядом черную собаку. А, тем более, двух.

- Собаку? – я не сдержала смешок. – Вы ведь шутите?

- И не думал. Эта парочка – помощники Вольдемара. Идёмте, покажу их человеческую ипостась, - огорошил очередной невероятной информацией Алексей Данилович, поднимаясь и направляясь к рабочему столу, заваленному бумагами.

Не зря говорят, что некоторые люди ориентируются в собственном беспорядке лучше, чем, если б их имущество было разложено строго по полочкам и стопкам. Я сама была такой. И Алексей Данилович тоже. Он ловко извлек из-под бумажной горы синюю папку. Протянул два черно-белых снимка, сделанных, судя по качеству, лет тридцать назад.

На меня взглянули двое мужчин. Во внешности старшего, и впрямь, было что-то собачье: вытянутое лицо, длинный нос, светлые бакенбарды, настороженный взгляд. Младший – черноволосый парень лет двадцати - мог бы произвести благородное впечатление. Если бы в карих глазах не читалась ненависть.

- Они и сейчас так выглядят? – спросила я, продолжая вглядываться в злое лицо.

- Не сомневаюсь. Они поступили на службу к Вольдемару лет девяносто назад и перестали стареть. Старшего зовут Константин, младшего – Савелий. Оба не отличаются порядочностью. Обладают навыками выслеживания жертв. Но нападают не часто. Если только шеф не хочет марать руки. Убивать Литвинов предпочитает сам. Впрочем, до этого тоже доходит редко. Вольдемару больше нравится превращать жизнь человека в ад, нежели обрывать её. Вот он, взгляните.

В мои руки лег портрет лысеющего мужчины с неулыбчивыми губами и глубоко посаженными черными глазами. Лицо было холеным и румяным. Но мне вдруг оно представилось иным – пепельно-серым, посыпанным пылью. Больным.

Глаза обожгла вспышка света, которая разгорелась за секунду и сгинула прочь.

- Он смеялся, - шепнули высохшие губы. - Как безумный.

Я пошатнулась и непременно бы упала, если б маг не сориентировался и не придвинул стул. Силы схлынули, спина стала мокрой, как после пробежки. Мысли в голове не желали встать на место. Появилось странное ощущение, словно я нашла зашифрованный файл, который не желал открываться и отчаянно защищался.

- Можете сказать, где и когда вы видели Вольдемара? – Алексей Данилович поставил еще один стул и устроился напротив, но так, чтобы невзначай меня не коснуться.

Я замотала тяжелой головой.

- Всё в тумане. Одно мгновение и ничего больше.

- Меня это не удивляет, - маг неприязненно поморщился. – Но несмотря на старания Вольдемара, ваша магическая сущность не дала стереть встречу полностью. Сегодня вы сумели увидеть маленький отрывок. Это хорошо. Возможно, однажды воспоминание восстановится целиком.

- Вы можете извлечь его?

Меня порядком испугала перспектива встретиться с Литвиновым и его прихвостнями. Хотелось поскорее разобраться в непонятной, и, что греха таить, зловещей истории.

- Увы. Даже если б я мог к вам прикасаться, работать с подчищенной памятью опасно. Велик риск повредить мозг. Вас ведь не прельщает перспектива лишиться рассудка?

- Разумеется, я бы предпочла его сохранить. Как и жизнь.

Устинов улыбнулся.

- Поверьте, милая барышня, если б Вольдемар хотел вашей смерти, мы бы сейчас не разговаривали. Быть может, вы вообще не являлись целью, а стали свидетелем чего-то «неправильного» по человеческим меркам. Я ведь тоже не распознал в вас магии. А Литвинов значительно уступает мне в этом умении.

Доводы звучали убедительно, но сердце продолжало биться учащенно. Сейчас я не могла смотреть в зеленые глаза, пристально следящие за моей реакцией. Принялась изучать стол мага, цепляясь взглядом за книги, листы с непонятными графиками и снимки, пока внимание не привлекло одно цветное фото. На нём была запечатлена светловолосая кукла в белой воздушной блузке и красном сарафане. Тонкую шейку обвивали рубиновые бусы. Она была бы самой обычной, если б не васильковые глаза. Живые. Человеческие.

- Красивая кукла, - пробормотала я, не понимая, почему внутри всё холодеет.

- Да, - проговорил Устинов хрипло. – Это очень старое дело. Трагическое. И до сих пор не доведенное до конца. Увы, какими бы мощными чарами мы ни обладали, не всегда удается защитить невинных и покарать виновных.

По суровому тону Алексея Даниловича я поняла, что не стоит больше задавать вопросов. И вообще – пора прощаться. Я вторглась во что-то запретное и испортила магу настроение.

- Хорошо, позвоню, когда