Говорят, теперь в Файрхэвене заправляют два брата из Сент-Леонардс. Ну и пусть себе, считает Джейсон. И тут поддерживают местную торговлю.

Он подходит к камину и присаживается на корточки. Да, то самое место. Он проводит пальцем по фальшивым изразцам. Сними плитку, поскреби немножко, и найдешь дырочку, которую законопатил и заштукатурил двадцать с лишним лет назад Мики Лэндсдон. Одна пуля все переменила.

Ничего не осталось здесь, в «Блэкбридже», с его воспоминаниями и зеленым чаем с женьшенем. Шайка разлетелась. Тони Карран, Мики Лэндсдон, Джофф Гофф. Где теперь тот продырявленный «вортсворт»? Ржавеет в чистом поле? А где Бобби Таннер? Где Джонни? Как бы найти их, пока они его не нашли?

Джейсон садится на месте и допивает свой флэт уайт. Да, пожалуй, он знает ответ. Знал с самого начала.

Вздохнув, он макает бискотти в кофейный напиток и звонит папе.

— Мне это фото прислали во вторник утром, — говорит Джейсон Ричи. — Подкинули в почтовый ящик.

Отец с сыном пьют пиво из бутылок на балконе у Рона.

— И ты его узнал? — спрашивает Рон.

— Ну, снимок нет — его я раньше не видел. Но кто, где и все такое, узнал, конечно, — отвечает Джейсон.

— И что это было? И где это было? И что вот это всё? — спрашивает его отец.

Джейсон, взяв снимок, показывает его Рону.

— Вот, смотри. Тони Карран, Бобби Таннер и я. Все трое за столиком в «Блэкбридже», мы там всегда выпивали. Помнишь, я тебя туда однажды возил, когда ты приезжал?

Рон, кивнув, рассматривает фото. Столик перед маленькой шайкой завален деньгами. Там тысячи — тысяч двадцать пять наличкой, так и валяются. И мальчишкам это явно нравится.

— А откуда были деньги? — спрашивает Рон.

— В тот раз? Понятия не имею, вечер как вечер.

— Но от наркотиков? — спрашивает отец.

— От наркотиков. В те времена только так и бывало, — подтверждает Джейсон. — Я в них вкладывал деньги. Для сохранности.

Рон кивает, и Джейсон поднимает ладони вверх — не защищается.

— И у полиции такое же фото? — спрашивает Рон.

— Да, и они еще много на меня накопали.

— Ты понимаешь, что я не могу не спросить, Джейсон? Ты убил Тони Каррана?

Джейсон мотает головой.

— Не убивал, папа, и я бы тебе сказал, если бы убил, потому что ты знаешь: если бы убил, значит, была бы причина.

Рон кивает.

— Ты можешь это доказать?

— Если бы найти Бобби Таннера или Джонни, тогда наверное. Это кто-то из них. Я еще могу понять, чтобы кто-то другой оставил фото у трупа — понимаешь, для отвода глаз, заморочить копов. Но мне зачем присылать? Если только Бобби или Джонни хотели, чтобы я знал, что это они.

— А полиции ты не рассказывал?

— Ты меня знаешь. Я думал, сам их найду.

— И как, получилось?

— Ну, я потому и здесь, пап.

Рон кивает.

— Позвоню Элизабет.

Донна с Крисом на файрхэвенской полицейской станции. Допросная «Б».

Не так давно Донна разговаривала в этой допросной с самозваной монахиней. Теперь перед ней самозваный священник. Параллель бросается в глаза.

Это личная заслуга Донны. Она всего лишь порылась в прошлом отца Мэттью Макки. Загнала его в компьютер и посмотрела, что выскочит.

Проверка прошлого заняла пару дней, потому что ничего так и не выскочило. Что было совершенно необъяснимо. Так что Донна какое-то время составляла кусочки мозаики, разбиралась, что есть что, а уж потом обратилась к Крису. И вот они здесь.

— Вы, мистер Макки, на каждом шагу, — продолжает Крис, — на каждом шагу представлялись как «отец». Вы представлялись как «отец»?

— Да, — признаёт Мэттью Макки.

— На вас и теперь, как мы видим, воротничок священника?

— На мне… да. — Макки, будто проверяя, щупает воротничок пальцем.

— И все прочее. Полная амуниция, если хотите?

— Облачение, да.

— Однако, когда мы взялись вас проверять, угадайте, что мы нашли?

Донна смотрит и учится. Крис пока был мягок со стариком. Она гадает, переменится ли он, учитывая, что им стало известно.

— Я подумал… ну, я подумал, может быть, имеет место недоразумение.

Крис откидывается назад, предоставляя слово Мэттью Макки. И тот начинает, судорожно заикаясь.

— Я признаю свою вину, и если вам кажется, что я… неправ, вероятно, в чем-то, но я не имел намерения ввести в заблуждение. Хотя я понимаю, как это выглядит, если не знать… э, фактов.

— Фактов, мистер Макки? — повторяет за ним Крис. — Превосходно. Перейдем к фактам. Факт тот, что вы не отец Мэттью Макки. Вы не служитель католической церкви, вы вообще не священник. Это раз. Вы — это выясняется за пятнадцать минут поиска в местной службе национального здравоохранения — доктор Майкл Мэттью Ноэл Макки. Можно это тоже считать фактом?

— Да, — признаётся Мэттью Макки.

— Вы оставили частную практику терапевта пятнадцать лет назад. Жили в бунгало в Бексхилле и, если поспрашивать местных жителей, даже к мессе не ходили.

Мэттью Макки уставился в пол.

— Все это факты?

Макки, не поднимая глаз, кивает.

— Факты.

— Я бы попросил вас снять этот воротничок, мистер Макки.

Макки поднимает глаза и в упор смотрит на Криса.

— Нет, я его оставлю, с вашего позволения. Если только я не арестован, о чем вы не упомянули.

Теперь кивает Крис. Он бросает взгляд на Донну, потом снова поворачивается к Макки и барабанит пальцами по столу. Наконец-то, думает Донна. Немало требуется, чтобы Крис начал барабанить пальцами.

— Недавно погиб человек, мистер Макки, — говорит Крис. — И вы, и я видели, как это произошло, не так ли? И знаете, я думал, что видел вот что. Я видел, как тот человек толкнул католического священника. Католический священник защищал кладбище. И для меня как для полицейского это придает делу определенную окраску. Вы меня понимаете?

Макки кивает. Донна молчит. Ей нечего добавить. Но она спрашивает себя, не случится ли однажды Крису забарабанить пальцами на ее счет. Не хотелось бы.

— А что я видел на самом деле? На самом деле я видел, как кто-то толкнул человека, изображающего священника по известным ему одному соображениям. Толкнул самозванца, мошенника. Мошенник защищает кладбище?

— Я не мошенник, — говорит Мэттью Макки.