– Киона упомянула, что Райли Грейнджер приезжал в отель, когда был уже старым. Может, мы найдём его имя?

– Боюсь, это всё равно что искать иголку в стоге сена. Если не знаешь точно, когда это было, найти запись практически невозможно. Это было до того, как я начала здесь работать, но я действительно слышала, что он приезжал. Почему это тебя интересует?

– Просто интересно. Кроме того, она говорила, что он был не один.

– Придётся долго искать – если он вообще расписывался.

– Киона сказала, что это было на Рождество в 38-м или 39-м году.

Леона подняла брови:

– Вот как? Это новость. Или я слышала об этом, но забыла, – она выдвинула один из ящиков. – Давай посмотрим.

Библиотекарь извлекла толстую чёрно-бордовую бухгалтерскую книгу с оливковым орнаментом, точно такого же размера и формы, как и та, что лежала в фойе. На обложке чёрными буквами были вытиснены даты: «Март 1937 – Август 1941».

– Может, это здесь, – она положила книгу на стол, где они оставили чайные чашки. – Добро пожаловать.

Элизабет начала просматривать книгу. Подписи на пожелтевших страницах выглядели более элегантно и художественно, но в то же время смотрелись аккуратнее – по сравнению с теми, что люди оставляли сейчас в книге, лежащей в фойе. Возможно, в те времена люди чаще и больше писали от руки, потому их записи получались элегантными, а фразы – чёткими и необыкновенно красивыми:

Элизабет была очарована от одного лишь просмотра записей в старой книге.

Но когда она добралась до 21 декабря 1938 года, сердце её словно подпрыгнуло:

– Смотри же! – закричала Элизабет. – Леона! Смотри!

Библиотекарь прочитала запись, удивлённо посмотрела на Элизабет и наклонилась, чтобы прочитать ещё раз, повторяя:

– Райли Грейнджер и член семьи Паутеров когда-то вместе приезжали в «Зимний дом»?

Она стояла, покусывая губы:

– Если это и совпадение, то крайне подозрительное.

– Читаешь мои мысли… – Элизабет просмотрела страницу до конца, перевернула её и изучила содержание следующей, а затем ещё одной. – Поверить не могу.

– Да, это очень странно, – вынуждена была признать Леона.

Она всё смотрела на стену, возле которой кто-то недавно опрокинул шкафы.

– Как ты думаешь, что всё это значит? – беспокоилась Элизабет.

– Возможно, ничего не значит, – в задумчивости отвечала Леона, – но… любопытно.

– А ты не думаешь, что, если когда-то давно Райли Грейнджер был связан с Паутерами, то они могут что-то знать о секретных туннелях? И о той вещи, которую Райли Грейнджер спрятал в «Зимнем доме»?

Пальцы Леоны забарабанили по открытой странице гостевой книги.

– Мне нужно это хорошенько обдумать, Элизабет.

Зазвенели колокольчики, призывая на ужин.

– Пора идти, – Леона выпрямилась. – И на некоторое время постарайся выбросить это из головы.

– Это очевидно, – говорила Элизабет за ужином – Э Фредди.

Мальчик целый день ничего не ел, но сейчас чувствовал себя значительно лучше. Девочка обрадовалась, что он наконец пришёл, и поспешила рассказать о своём открытии – возможной связи между Райли Грейнджером и Паутерами.

– Паутеры или миссис Виспер пытаются найти дверь в секретный туннель! – взволнованно шептала она. – Теперь я в этом уверена.

– Согласен, – отвечал Фредди, с жадностью набрасываясь на жареного цыплёнка, – но, насколько я понял, все эти туннели сейчас в аварийном состоянии, а двери замурованы. Даже если они найдут эти двери, что толку?

Элизабет барабанила пальцами по ноутбуку Фредди, который лежал на столе между ними.

– Я ни в чём не уверена. Кто-то пытается туда пробраться, так что, может быть, этот кто-то знает что-то, чего не знаем мы. О том, как попасть туда или что там внутри. И потом, мы ничего не знаем о четвёртой двери. Может быть, именно её они пытаются найти.

– Может быть, может быть… – Фредди явно думал совсем о другом.

– Помнишь, я рассказывала тебе, что случайно услышала, как Норбридж говорил о ком-то, кто пытается вернуться в «Зимний дом», и что Норбридж беспокоится из-за этого? – спросила Элизабет.

– Что-то мне подсказывает, что у тебя уже есть догадки на этот счёт.

– А что, если за всем этим снова стоит Грацелла?!

Несколько дней Элизабет обдумывала эту гипотезу, которая очень её беспокоила. Из всего, что произошло в отеле, многое подтверждало её опасения. И красная вспышка при нападении на миссис Трамбл была не последним тому аргументом.

– Но она же умерла, Элизабет, – говорил Фредди, – У-М-Е-Р-Л-А, помнишь? Какой смысл на чём-то настаивать, если ты уже… не особо живой? – он говорил шутливым тоном, но выглядел серьёзно, и Элизабет понимала, что её друг тоже волнуется.

– Но ведь она и раньше вроде бы умирала, а потом вернулась, чтобы всем отомстить, как раз в прошлом году. Значит, она на такое способна.

– Никто не может оживать всякий раз, когда захочет! – мальчик явно волновался. – Может, ты можешь?

– Норбридж говорил, что у неё достаточно злой силы для таких вещей, особенно когда есть люди, готовые ей помочь выбраться. Например, миссис Виспер и Паутеры – вдруг они в самом деле оказывают Грацелле поддержку? В прошлом году ей помогали Химсы, и мы до сих пор не знаем, что стало с Селеной.

– Но ты победила Грацеллу, – Фредди насупился, – разве нет?

– Подумай сам, зачем она явилась в прошлый раз?

– Чтобы отомстить Норбриджу и уничтожить «Зимний дом».

– А как она собиралась это сделать?

– С помощью Той Самой Книги, – Фредди выглядел растерянным. – Элизабет, к чему ты клонишь?

– Слушай! Что если существует другой объект – талисман, о котором говорит табличка на Кухне Сладостей, – что если он спрятан внутри секретных туннелей, и он нужен Грацелле, чтобы… не знаю… усилить свою мощь или окончательно разбить Норбриджа. Или вообще…