Вижу как Эвика бросает взгляд на растерянного Дитриха Орманского. Тот пытается отсрочить неизбежное:

— Могу я для начала одеться?

Ан нет, не отсрочить. Он выразительно смотрит на Шанталь. Не хочет говорить при ней? Что ж, пусть. Правду я все равно узнаю.

— Можете, ваше высочество. Шанталь, будь добра, сходи в покои принца и принеси одежду.

Она ловит ртом воздух в желании возмутиться, но слишком много резких слов я сегодня уже выслушал. Хватит.

— Это приказ, профессор Эйр Фор!

— Хорошо, ректор, — недобро блеснули глаза. Мне предстоит долгий разговор, и, возможно, очередная женская истерика.

Когда Шанталь вышла из кабинета, а Дитрих завернулся в любезно предложенный мной плед и устроился в кресле, разговор продолжился:

— Теперь слушаю! Я жду правду, иначе оба будете отчислены из академии и завтра же утром отправитесь домой!

В золотистых глазах Эвики промелькнул страх, а у меня на душе странно потеплело от мысли, что ей здесь нравится. Нравится в моем замке, в моей клетке.

— Понимаете, магистр... — парень с девушкой переглянулись и одновременно выдохнули: — Мы прокляты!

Что? И они тоже?! Кажется моя пра-пра- родственница успела многим подгадить. Теперь понятно, зачем им книга.

Эвика де Азнавер

Слова произнесены, мы признались, я даже облегченно выдохнула, переглянувшись с принцем.

— И в чем заключается ваше проклятье? — тихо спросил ректор и откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.

Признаваться было страшно. На самом деле — страшно. Мы ведь никому прежде этого не рассказывали. Мало того, правящей четой был наложен строжайший запрет говорить кому-либо о нашей магической связи. Последнее, чего я хочу — это ссорится с династией Орман и подводить свою семью.

Дитрих почувствовал мою растерянность и принял удар на себя.

— Простите, магистр, но сначала я должен взять с вас магическую клятву о неразглашении.

— Даже так? — Ректор вскинул бровь и обратил взгляд к часам, на которых я заметила пару новых трещинок. Несколько мгновений смотрел, как бесконечный алый песок перетекает из одной чаши в другую.

Нахмурился, как будто что-то для себя решив, и вернулся к нам, закатал правый рукав и усмехнулся.

Дитрих делал то же самое. Они обменялись клятвами, закрепили их символами, а мне пришлось убрать последствия — частички хаоса. Все это мы проделали в абсолютной тишине, при этом ректор часто поглядывал на меня.

— А теперь, когда все формальности соблюдены, я вас внимательно слушаю.

Никогда не думала, что испытаю настоящее облегчение, скинув с себя груз тайн и недомолвок. Дитрих рассказывал о проклятье с самого начала, с момента, когда мы были еще детьми. И с каждым его словом лицо ректора почему-то приобретало оттенки веселья, он со всё большим наслаждением поглядывал на меня, а под конец рассказа и вовсе довольно хмыкнул.

 — Вы находите в этом что-то смешное, магистр? — спросил Дитрих, и ректор качнул головой.

— А вы разве нет, ваше высочество? Ведь все думали, что вы так влюблены друг в друга!

— Когда-то Эви действительно была в меня влюблена, — поделился Дитрих, и мне захотелось его чем-нибудь стукнуть. Хруля на него натравлю!

— Я была ребенком! — зачем-то оправдалась я и при этом посмотрела на Эйр Хана, будто пыталась донести эту информацию именно до него.

— Вот как? — с явным облегчением, причина которого от меня была скрыта, произнес мужчина. — Теперь многое становится понятным.

На самом деле, было приятно с кем-нибудь поделиться своей проблемой. С кем-нибудь, кто не относится к королевской семье и не требует от меня брака, соблюдения придворного этикета и сохранения тайны. Кому-то, кто сможет помочь. Сама не знаю почему, но глядя в изумрудные глаза магистра Эйр Хана, я отчаянно в это верила.

— Я так понимаю, король и королева строжайше запретили вам рассказывать о своей тайне? — уточнил магистр.

— Вы правы, — согласился Дитрих. — Об этом знают лишь их величества, родители Эви и особо приближенные под клятвой о неразглашении.

— Разделяю опасения короля и королевы, но вы хоть понимаете, что на всплески магии могла среагировать защита академии и одного из вас при переносе к другому просто разорвало бы на кусочки? — вкрадчиво спросил магистр и добавил: — Вам стоило сразу все рассказать мне, а не утаивать. Это могло закончиться печально.

— Со всем уважением и благодарностью за заботу о нас, магистр Эйр Хан, — принц заговорил спокойно, гордо подняв голову, что никак не вязалось с его нелепым видом, — но мы не могли так просто посвятить постороннего в королевские тайны. Доступ к ним имеют лишь приближенные к правителю и никто не обязан был её вам раскрывать.

— Да, зато если бы с вами что-то случилось, голову отрубили бы мне. Какой интересный королевский подход.

Я молча переводила взгляд с одного мужчины на другого. Мне сейчас кажется или здесь явная попытка помериться... Чем там мальчики меряются? Размерами своего эго?

— И что же, за двадцать лет так и не получилось снять проклятье? — попытался уколоть принца ректор.

— Нашей проблемой занимались лучшие маги королевства и   доказано, что её не могут блокировать ни одни защитные чары. Поверьте, наши семьи испробовали все, — уверенно заявил Дитрих.

— Значит, вот с какой целью вы пробрались в запретную секцию — хотели найти способ разрушить проклятье? Наивно. — Эйр Хан нахмурился. — Моя пра-пра- бабушка была той еще стервой и если писала о проклятьях, то лишь об их действиях и никогда о снятии. Я уже изучил эту книгу, она бесполезна.

Мне показалось или в голосе мужчины прозвучала злая безысходность, как будто не мы, а он мучается от проклятья уже много лет?

— Но мы все равно хотели бы посмотреть! — нажал Дитрих.

— Я подумаю, что можно сделать.

В этот момент в дверь постучали и секретарь известила, что магистр Эйр Фор принесла одежду Ди Ору, а сама ушла. Я так и представила её гордо удаляющуюся в закат. Почему в закат? Просто очень хотелось от неё избавиться. И с ректором это никак не связано!

Казалось, магистр только этого и ждал. Он посмотрел на меня словно хищник на свою жертву: самую привлекательную, с которой он с наслаждением поиграет. Вот только игрушкой я становится не собиралась! Гордо вздернула подбородок и выдержала пристальный взгляд, который не предвещал ничего хорошего, аж мурашки по спине пробежали. Что ж, заслужила. Все-таки вломилась в комнату к преподавателю и лишила его, кхм, радостей плотских утех.

И почему одна мысль о том, что могло случиться, не выпади я из шкафа так выводит из себя? Порвать хочется эту Шанталь на тряпки, ну или скормить хрулю.

Дверь за Дитрихом захлопнулась, а я вжалась в спинку кресла и резко вспомнила, что забыла рассказать еще один важный факт. Магистр Эйр Хан смотрел на меня не отрываясь и молчал.