Поставить себя на место противника, как правило, не удается. Слишком велика дистанция для мысленного прыжка, и слишком мал интерес. Чтобы действительно понять другого человека, надо занять его позицию не только мысленно, но и всем своим существом.

Лично я никогда не принимал всерьез речи о трудностях материнства до тех пор, пока мы с женой не обзавелись собственными детьми (двумя близнецами) и мне не пришлось самому то и дело «сидеть с детьми». К середине дня я уже был абсолютно измотан, гораздо сильнее, чем после десятидневной командировки. Конечно, меня об этом предупреждали все мамы, желающие поделиться опытом. И само собой, об этом написано во множестве изданий, предлагающих советы матерям. Но весь этот массив информации меня совершенно не трогал. И только когда я сам оказался в «материнской шкуре» и должен был действовать, я начал кое-что понимать.

Просто удивительно, как редко мы используем этот трюк! В любом руководстве написано: «Мы должны действовать с позиции клиента». Да, конечно, звучит хорошо, но неполно. Было бы правильнее писать: «Мы должны стать клиентами». Встречаются предприниматели, которые это понимают. Есть, например, Schindler — один из ведущих производителей лифтов и эскалаторов. Начиная работу в этой компании, каждый новый сотрудник — от секретаря до руководителя отдела — должен три недели отработать на монтаже. Он или она надевает голубой комбинезон и помогает на производстве лифтов или эскалаторов. Так новички не только знакомятся с особенностями внутренней жизни компании, но и узнают, что это значит — работать в цеху. Получив такой опыт, они обычно готовы заявить: «Посмотрите, я не боюсь себе руки испачкать!» И это достижение само по себе обеспечивает хорошие отношения между разными подразделениями компании.

Хорошие, близкие отношения между сотрудниками чаще всего симулируют. Вряд ли найдется доклад о состоянии бизнеса, где дамы и господа из топ-менеджмента не позировали бы у конвейера. И лишь в одном из сотни таких докладов обнаружится другая картинка: топ-менеджеры, действительно работающие на конвейере — в рабочих комбинезонах и шлемах. Этим людям не жалко даже, что их волосы на снимках взлохмачены. Лично я склонен покупать акции именно таких предпринимателей.

Размышления и действия — два совершенно различных способа познания мира. Однако многие люди путают действие с рассуждением. Изучение организации и экономики производства идеально для того, чтобы стать новым профессором по этой дисциплине, но не годится, чтобы сделаться предпринимателем. Изучение литературы — лучшее дело, если вы хотите стать профессором филологии, но вы же не думаете, что изучение германистики сделает вас хорошим немецкоязычным писателем.

А есть ли взаимосвязь между размышлениями и действиями в абстрактных вещах — скажем, в сфере морали? Эрик Швицгебель и Джошуа Раст детально изучили этот вопрос. Являются ли преподаватели этики, которые целыми днями занимаются вопросами морали, самыми хорошими людьми? Казалось бы, можно такого от них ожидать… Исследователи сравнили доцентов по этике с другими преподавателями — по семнадцати образцам поведения: от готовности сдать кровь для больных или пострадавших до манеры хлопать — не хлопать дверью и привычки убирать за собой всякий мусор, остающийся на конференциях. Результат: специалисты по философии морали ведут себя ни на йоту не лучше остальных людей.

Если принять как факт, что размышления и действия — разные сферы, от этого знания можно получить немалую пользу. Возьмем церковь, армию и университеты. Это самые стабильные организации на свете. Они существуют много веков и пережили множество войн. В чем секрет их стабильности? Они рекрутируют изнутри наружу и продвигают снизу вверх. Люди на каждой командной ступени обладают личным практическим знанием о том, как себя ощущают те, кто находится «под ними». Чтобы стать епископом, надо когда-то и где-то начать простым священником. Каждый генерал начинал в свое время солдатом. Ректором университета можно стать, только если поработал ассистентом преподавателя. Как вы считаете, будет ли, например, СЕО Walmart — как-никак человек, управляющий двумя миллионами сотрудников, — толковым генералом во главе армии в два миллиона солдат? Конечно же нет. Ни одна армия в мире не станет его рекрутировать.

Не подпадайте под власть теории о «великих людях»

«Мы можем изменить мир. Мы можем сделать его лучше. Это в наших силах» (Нельсон Мандела). «Именно те, кто достаточно безумен, чтобы считать, что они могут изменить этот мир, его и меняют» (Стив Джобс).

Громкие фразы. Они воспламеняют нашу фантазию. Они усиливают ощущение собственной значимости, делают нас витальными и внушают надежду.

Но можем ли мы, в самом деле, изменить мир? Вопреки лозунгам вроде «закат Европы, конец мира», которые нам поставляют газеты, — посылы, подобные вышеназванным, еще никогда не были так популярны и не повторялись со всех сторон, словно мантры. Сегодня, как никогда, с оптимизмом встречают утверждения о важности влияния одиночек. Люди, жившие в Средние века, во времена Античности или в каменном веке, даже не поняли бы, о чем эти две цитаты. Мир для них был неизменным, таким, как всегда. Если происходили переломные события, виной тому были короли, ведущие войны, или рассерженные боги, которые мстили и наказывали людей землетрясениями. Но чтобы отдельный гражданин, отдельный крестьянин или даже раб мог изменить мир — такой абсурд никому не приходил в голову.

Мы, нынешние обитатели Земли, совершенно иные. Мы ощущаем себя не только «гражданами Мира», а скорее, еще и его «кузнецами». Мы одержимы уверенностью, что своими стартапами, краудфандингами и благотворительными проектами мы можем переделать весь мир. Совершенно так, как уже продемонстрировали сказочно успешные предприниматели, основавшие свои компании в Кремниевой долине, или гениальные изобретатели во всемирной истории. Нам уже недостаточно изменить свою жизнь, мы хотим изменить мир. Мы работаем на организации, в которых заявлена и прописана эта цель, и — в благодарность за столь «осмысленное предложение» — готовы работать за половину зарплаты.