litbaza книги онлайнСовременная прозаИствикские вдовы - Джон Апдайк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 85
Перейти на страницу:

Марси открыла входную дверь в ответ на вялую трехнотную мелодию звонка. Она выглядела соответственно своему возрасту, который был близок к возрасту дома. Поцеловав ее в щеку, Александра ощутила липкость пота.

— Дорогая, образование множественного числа в английском языке не требует апострофа. Оно пишется слитно.

Марси поняла не сразу; видимо, ее сообразительность отяжелела вместе с бедрами.

— А! Ты имеешь в виду почтовый ящик? Это Говард делал надпись. Когда я увидела, было уже слишком поздно менять. Да разве это важно?

— Не знаю, но меня почему-то это раздражает. Так же, как когда говорят «сколько времени» вместо «который час» или «я одела платье» вместо «я надела платье».

— Язык меняется, мама, растет, развивается. Он ведь живой.

— Развивается, но, как мне кажется, в каких-то неверных направлениях. Он становится все тупее и тупее. — Только в присутствии своих детей, особенно этой, старшей, дочери, она становилась такой брюзгой. — Как поживают мальчики? — спросила она, чтобы сменить тему, еще не предполагая, что слова «тупее и тупее» сами по себе окажутся переходом к другой теме. — Малыш Говард еще играет в компьютерную игру?

— Он говорит, что кровь в ней выглядит слишком неестественно и мало убивают тех, кого называют «плохими парнями». Знаю, это достойно сожаления, но все они проходят через эту стадию. Кстати, он терпеть не может, когда его называют «малышом Говардом».

— Говард-младший, по-моему, еще хуже. Мы с твоим отцом, как ты знаешь, не всегда сходились во мнениях, но в одном были едины: никогда не навешивать на мальчика ярлык «младший», чтобы ему не казалось, что он с самого рождения присвоил себе чужую индивидуальность. — Собственные слова эхом возвращались ей в уши. — Прости меня, дорогая, — сказала она. — Не знаю, что вселяется в меня, когда я начинаю вот так вещать.

— Вина, — с готовностью подсказала Марси. — Ты испытываешь передо мной чувство вины за то, что мне приходилось исполнять роль матери для двоих младших братьев и сестры, между тем как ты эмоционально отстранилась от нас. — Ее лицо, лишенное всякого макияжа, было вызывающе бледным, как воск; волосы не выглядели даже мытыми, не говоря уж о том, чтобы быть крашеными, и почему она ничего не делает с этой бородавкой на крыле носа? Что, в Род-Айленде нет пластических хирургов? Нью-Мексико ими кишит.

Дочь продолжала изливать свои жалобы:

— Я, бывало, умоляла тебя остаться дома, не ездить к этому человеку в его ужасный дом. Я не спала до часу, до двух часов ночи, пока не услышу, как ты, пошатываясь, входишь в дом. Этот дом, стоявший на Орчард-стрит особняком, казался таким беззащитным. Прямо за окнами метались совы. Я с ужасом прислушивалась к скрипу ступенек.

— Что ж, — сказала Александра, с пылающим лицом оглядываясь вокруг. Гостиная с белым длинношерстным ковром и гигантским плоским черным телеэкраном, расположенным напротив пары желтовато-коричневых кресел в форме луковицы, обтянутых искусственной кожей, покосившихся, засаленных и изгвазданных от частого употребления двумя мальчишками-подростками, свидетельствовала о безвкусном преуспеянии. — Рискну предположить, что этот дом не хранит в себе подобных зловещих тайн. Поздравляю!

— И тогда, — продолжала Марси, не давая себе труда скрыть дрожание губ и наполнившие глаза слезы, — ты говорила мне всякие обидно-снобистские слова, чтобы защитить себя от критики с моей стороны. Так сказать, наносила упреждающий удар.

— Благодарение Богу, как говорится, за дочерей, которые одновременно являются и психоаналитиками-любителями. Линда, манерно растягивая слова, растолковывает мне по телефону, какая я самодовольная янки. Мол, если бы северяне, а не они, проиграли войну, мы все были бы менее одержимы успехом и более способны распознать вкус сахара в кислятине виски. Одному Богу — но, надеюсь, не ее мужу — известно, от кого она нахваталась этих пословиц. А вот что касается сов, мне действительно жаль. Я училась ведьмовству, и они всего лишь давали ночные уроки.

— Вот ты шутишь, мама, а я в самом деле интересуюсь психологией и подумываю о том, чтобы записаться в семинар, когда мальчики немного подрастут. Беда в том, что мы с Хауи…

— Тебе обязательно называть его Хауи?

— …мы с ним так зациклены на переезде в Венецию, когда мальчики поступят в колледж или даже раньше, когда Хауи-младший начнет учиться в интернате…

— Я полагаю, ты говоришь о той Венеции, которая во Флориде. Потому что иначе тебе придется выучить итальянский язык.

— …что нет смысла получать лицензию в Род-Айленде, если я собираюсь практиковать во Флориде.

— Какой тоскливый штат эта Флорида. Аллигаторы да старики. И все у них там такое плоское — это чтобы можно было передвигаться в ходунках.

— Хауи любит рыбачить… — Заметив, что мать не прервала этого маленького супружеского откровения, Марси села и разгладила штанины своих шортов, в которых, видимо, возилась в огороженном забором саду позади дома, где младшие Литтлфилды взрастали свободно, как овощи. Ее голые колени были грязными, отчего она выглядела трогательным ребенком, неуклюжим и толстоногим, но при этом мудрым. — Ой, мама, я тебе даже ничего не предложила. Хочешь кофе? Или чаю? Я не знаю, какая у тебя теперь диета.

— Вот именно, диета, ты права, мне бы следовало найти для себя подходящую диету. Но… нет, спасибо. Сейчас около четырех: слишком поздно для одного и слишком рано для другого. Среди нас трех там, в Иствике, я — бедная мышь, поэтому куда-нибудь съездить могу только тогда, когда одной из двух остальных не нужна ее машина. Я не жалуюсь, просто я должна знать свое место.

— Ну как тебе, нравится пока здесь?

— Да, нравится, как ни странно, хотя все те немногие наши знакомые, которые еще живы, таят против нас злобу. Удивительно, как все оказалось свежо и молодо. Вернувшись сюда, я вспомнила, как чувствовала себя, когда после смерти мамы отец послал меня на восток, в Коннектикутский женский колледж… Все здесь такое милое и старое. Я не задержу тебя надолго, дорогая. Только посижу поболтаю с тобой минут пять. А где мальчики?

— Я же говорила тебе, мама, по телефону: мальчики на три недели уехали в лагерь, в Мэн.

— Господи помилуй! Вы с Говардом бросаете деньги на ветер! И что, нравится мальчикам в лагере?

— Роджер в восторге. Он уже был там в прошлом году, а на следующий собирается записаться в группу сплавления по горным рекам и в группу скалолазов. Он может погибнуть! Хауи-младший пока немного робок — ему нужно, чтобы старший брат был рядом.

— Это нормально. Эрику тоже в свое время был нужен Бен. А теперь именно он любитель рискованных приключений. Комплекс младшего брата. Потом эти младшие братья оказываются крепкими, как гвозди. Ты знаешь, что кактусу сагуаро необходимо так называемое растение-нянька, обычно это бывает пало-верде, нежно-зеленый кустарник с желтыми цветами, чтобы крохотный росток — маленький игольничек, который вначале и заметить-то трудно, — мог жить и расти в тени.

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?