К вечеру четвертого дня они достигли предгорий Кандагара,где их должны были ждать. Из небольшого селения, где была назначена встреча, кним выехали два всадника. Очевидно, они знали в лицо Иззета Гюндуза, так каквежливо поздоровались, предлагая следовать за ними и даже не спросив, кто этотнезнакомец с ним и куда они направляются. В селении им отвели просторнуюкомнату, где они смогли выспаться. Утром у дома уже стоял внедорожник, накотором они должны были отправиться дальше. Иззет поручил лошадей заботамхозяина, и они, усевшись в машину, направились в горы. Уже к вечеру прибыв кнужному месту, дальше отправились пешком, пройдя не меньше пяти или шестикилометров и углубившись в горы.

Наконец у подножья высокой горы они сделали небольшойпривал, и уже когда солнце зашло за горизонт, прошли в пещеру, находившуюсясовсем близко от них, буквально в трехстах метрах от того места, где ониотдыхали. Возможно, это было сделано намеренно, чтобы еще раз проверить гостейи убедиться в том, что за ними никто не следит ни с воздуха, ни с земли. Впещере было сухо и тепло. Им отвели места для ночлега, не задавая ни единоговопроса. Оба настолько вымотались и устали за эти дни, что заснули сразу, дажене пытаясь разобраться, где именно находятся.

Утром обоим гостям предложили такой завтрак, словно ониотдыхали в хорошем отеле: свежевыжатый апельсиновый сок, чашка горячего кофе смолоком, яичница, свежий хлеб с маслом и сыром.

– Я еще понимаю, где они находят свежие апельсины, –пробормотал Физули, обращаясь к своему напарнику, – но где они достают в горахсвежий хлеб?

– Пекут, – усмехнулся тот. – Это не проблема, если знаешь,что будешь жить здесь не день и не два. Ставят походную хлебопекарню и пекутхлеб. Это совсем не сложно. Сложнее прокормить армию, которая оккупирует этустрану. Вот им нужны круассаны разных сортов, к которым они привыкли, илипрачечные, которые будут отбеливать их грязное белье и придавать ему ароматранней весны.

Оба рассмеялись. В это утро у них было хорошее настроение.Они не знали, что за ними пристально наблюдают. Сразу после завтрака обоихтщательно обыскали, отобрав оружие, наручные часы, телефоны, записные книжки,даже ручки с блокнотами. У обоих не тронули Кораны, висевшие на шеях нацепочках: у Иззета – довольно большой на серебряной цепочке, у Физули –миниатюрный, на позолоченной.

Одежду у них тоже отобрали, взамен выдав другую. Черезчетыре часа они были уже в другой пещере, где их встретил высокий мужчина сзапоминающейся внешностью – сам Ибрагим, начальник службы безопасности. Онмрачно оглядел гостей.

– Я много про вас слышал, – начал он вместо приветствия, –хотя лично с вами никогда не встречался. Ты Иззет Гюндуз, – сказал он,обращаясь к первому из гостей. – Говорят, что ты невероятно смелый человек,просто до безрассудства. Рассказывают, что ты лично загрыз своего обидчика вкамере, который был в два раза выше и сильнее тебя…

– Не нужно верить разных слухам, – попросил Иззет.

– И еще… – словно не услышав его просьбы, продолжал Ибрагим,– ты разработал много умелых и умных операций. Все это правда, или тоже слухи?

– Кое-что правда, – признал Иззет.

– Тогда я тебя поздравляю. Если ты тот человек, за кого себявыдаешь, то мы рады тебе. А ты, видимо, Ахмед Саразлы, – обратился он к Физули,– про тебя рассказывают еще большие легенды. Якобы сам Аллах помогает тебе,защищая в самых невероятных ситуациях. И когда восемь солдат охраны стреляли втебя из автоматов и пулеметов, ты остался цел. И даже когда взорвался грузвзрывчатки у тебя за спиной весом в полтонны, то снова остался жив. И когдапосле комы ты сбежал из больницы, тебе очень повезло. Это все про тебя?

– Не знаю. Может, про меня, а может, люди все придумали, –ответил Физули. – Или тебе нравятся сказки, которые о нас рассказывают?

– Мне нравится правда, – очень серьезно ответил Ибрагим, – ипоэтому мы будем вас проверять, прежде чем вы встретитесь с тем, кто должен свами встретиться.

– Нас проверять не нужно, – криво усмехнулся Иззет, – насуже много раз проверяли.

– Сначала пройдете через «сыворотку правды», – спокойнопродолжал Ибрагим. – Пока мы не сделаем уколы, вы никуда отсюда не выйдете. Апотом начнем второй этап проверки.

– Какие уколы?! – разозлился Иззет. – Посмотри на моегонапарника! Он столько времени провел в больницах, у него вся голова до сих порв шрамах, и он чудом остался жив. А ты будешь колоть нам свои дурацкие уколы!

– Обязательно, – кивнул Ибрагим. – А если откажетесь,значит, вы пришли к нам с недобрыми намерениями и я вас просто пристрелю.

– Не пугай нас смертью, слуга, – презрительно произнесИззет, – мы смерти не боимся. Она нас боится. Я убил больше людей, чем ты виделих в своей жизни.

– Это еще ничего не доказывает, – возразил Ибрагим. – К намнедавно прибыл один человек, из Белуджистана. Он очень известный человек и мыхотели ему верить. Очень хотели. Мы даже проверяли его нашей «сывороткойправды», проверяли на наших детекторах. Все было идеально, он был оченьподходящий кандидат. И мы знали о его подвигах. А потом оказалась, что егонаставник, пославший к нам этого молодого человека, был двойным агентом исливал всю информацию американцам. Жаль, что нам не удалось его уничтожить, онсумел уйти от нас. Вот так тоже бывает. Его воспитанник был честным человеком,а этот наставник оказался мерзавцем и негодяем.

– У нас нет наставников и воспитанников, – поморщился Иззет,– если тебе нужно нас проверить, то проверяй. Только не нужно лишних слов ипышных оправданий.

– Правильно! – весело кивнул Ибрагим. – Сейчас вам сделаютуколы. Не беспокойтесь, будет настоящий врач.

Физули подумал, что эта проверка будет строже остальных,хотя и не боялся, зная, что после стольких уколов и принятых лекарств«сыворотка правды» будет действовать на него не столь сильно, как на остальных.Сказывались большие дозы морфия, которые ему раньше кололи в качествеболеутоляющего. Но нельзя было предвидеть, как на него подействуют подобныеуколы после столь длительных переходов.

Их отвели в довольно просторную и чистую комнату, где врачсделал им по два укола. Иззет Гюндуз только презрительно сжал губы, а Физулиневесело усмехнулся. На самом деле, как он понял потом, ему отчасти повезло.Приехавший сюда Ибрагим решил сначала допросить именно его, и только затем егонапарника. Вопросы задавались самые необычные. Как потом выяснилось, он отвечалдовольно спокойно, но когда вспоминал о взрыве, начинал нервничать и кричать,что нельзя убивать детей. К тому же он часто упоминал какого-то Физули, говорилна непонятном для Ибрагиме языке, похожем на турецкий. Часто читал стихи нафарси и арабском. Ибрагим, говоривший с ним на фарси, закончил его допроспримерно через два часа, чтобы приступить к допросу Иззета. Перед этим онспросил врача: