– Маджид прибыл сюда от самого Абу Усеиба, – холоднонапомнил человек, который имел право решать подобные вопросы, – и мы отвечаемза его безопасность. Не говоря уже о том, что он принадлежит к известной иуважаемой семье. Мы не сможем объяснить, почему он погиб, это невозможно.

– Случайная авария, – настаивал Идрис.

– Это сразу вызовет подозрения. Его поездка в Пакистанзафиксирована пограничными службами. Если он не вернется, то все те, ктозаинтересован в этом, легко поймут, зачем мы вызывали сюда этого химика икакими проблемами он занимался.

– Они уже знают, – попытался объяснить Идрис, – им всеизвестно. Этот парень с самого начала работал под их контролем. Мы в этомуверены. Его ведет кто-то из американцев. Сейчас мы пытаемся вычислить этоготипа по его мобильному телефону, но он отключил аппарат.

– Даже если парень завербован англичанами или американцами,то и тогда мы не будем его трогать, – решил собеседник Идриса. – Он должен вернутьсяи все рассказать. Это будет выглядеть как угроза устрашения. Они будут знать,какое оружие мы разрабатываем. Я разговоривал с профессором Сайед. Реальнойзащиты против наших технологий у них не может быть. Они ведь не могут знать, вкаком городе, где и когда мы это применим. Они лишь будут знать, что у нас естьхимическое оружие. Пусть знают. Может, тогда они будут больше бояться нас искорее пойдут на переговоры, понимая, что рано или поздно мы можем применитьнаши разработки. А мы будем следить за этим парнем, чтобы попытаться установитьего контакты.

– Делайте так, как считаете нужным, – согласился Идрис, – ноя бы не отпускал этого парня. Он слишком опасен.

Решение было принято. Когда утром Маджид поехал в аэропорт,лаборатория прекратила свое существование. Весь персонал был эвакуирован вдругое место; последней свой кабинет покинула профессор Сайед. Через часвнезапно вспыхнувший пожар полностью уничтожил все, что там оставалось.

Бахыш-хан и сопровождавшие его сотрудники американскойрезидентуры прибыли туда слишком поздно. Пожар уже догорал, от лабораторииничего не осталось. Кто-то громко чертыхнулся. Один из сотрудников подошел кБахыш-хану.

– Вам не кажется, что вашему подопечному может угрожатьопасность? Если они ликвидировали лабораторию, то могут принять решение обустранении опасного свидетеля. Может, нам нужно усилить его охрану?

– Ничего не нужно, – отмахнулся Бахыш-хан. Он уже ясносознавал, что его отстранят от этой работы за провал операции по внедрениюстоль перспективного кандидата, каким они считали Маджида аль-Фаради.

Через несколько часов Маджид вылетел в Лондон. С учетомразницы во времени, он приземлился в лондоском аэропорту Хитроу утромследующего дня. Среди встречавших был сотрудник местной резидентуры ЦРУ – и ещедва наблюдателя от Идриса, которые теперь должны были контролировать всеконтакты молодого ученого. Маджид сразу поехал в больницу к Сабрине. Настроениеу него было паршивым. Он так и не решился позвонить Бахыш-хану, начиная всеотчетливее сознавать, что Сабрина не могла случайно попасть в аварию. Ему нехотелось больше ни с кем общаться.

В это утро их обыскивали особенно тщательно: предложилиснять свою одежду и переодеться в другую, включая нижнее белье и носки. Приэтом их Кораны никто не трогал. Физули подумал, что передатчик, вмонтированныйв священную для мусульман книгу, был в безопасности, ведь никто не посмеетотобрать у христианина его крестик, как никто и не подумает срывать Коран сгруди истинного мусульманина. Конечно, если его не хотят оскорбить или унизить.

Их посадили в машину, завязали глаза и куда-то повезли. Судяпо приглушенному шуму, часть времени они ехали под землей. Затем машины,наконец, остановились. Им разрешили выйти из салона автомобиля, снять повязки.Судя по свету проникающему сюда сверху, они находились недалеко от поверхности.Именно здесь, наверно, и состоится встреча. Стоявший неподалеку Ибрагим показалим на место рядом с собой, где они должны были ждать прибытия важных персон.

– Ваша известность вышла далеко за пределы Турции, – сообщилИбрагим, – у нас слышали про Ахмеда Саразлы и Иззета Гюндуза. Говорят, чтотакими храбрыми мусульманами, как вы, можно гордиться. Поэтому вам разрешилиприехать сюда и встретиться с нашими вождями.

Иззет молчал. Он вообще презирал всех этих людей, прячущихсяв пещерах. Он считал, что бороться нужно в городах, нанося удары поинфраструктурам современной цивилизации, а не прячась от врага глубоко подземлей. Физули тоже молчал. На память снова пришли стихи великого поэта, вчесть которого он получил свое имя. В Азербайджане традиционно детей называлиименами Низами, Физули, Насими – великих поэтов прошлого. Правда,справедливости ради стоит отметить, что и великие властители прошлого тожепользовались популярностью, и детям давали имена в честь Чингиза, Аттилы,Тамерлана. Поднялась легкая суматоха, забегали охранники.

Физули подумал, что отсюда трудно будет уйти за несколькоминут. Вокруг стояло пять или шесть охранников. Нужно будет подать сигналтолько после того, как он выйдет отсюда, иначе ему просто не уйти отсюда живым.

Из прохода сбоку появилось сразу несколько мужчин. Он слюбопытством смотрел на подходивших. Свет в помещении был рассеянный, не оченьяркий, лица немного расплывались. Но не узнать высокого мужчину, шедшеговпереди, было невозможно: сам бен Ладен. За ним шел тот, ради которого Физулиотправили на эту рискованную операцию, и еще двое мужчин, следовавших сразу заними.

«Как просто! – подумал Физули. – Значит, их можно вот таклегко уничтожить? Достаточно поднять руку, послать сигнал не один из них отсюдане выйдет. Нет, это невозможно! Они не стали бы привозить незнакомых людей наподобную встречу, даже после такой тщательной проверки. Мои медицинскиепоказатели ничего не сообщают о моем истинном настроении. И даже проверка надетекторе и «сыворотка правды» не стопроцентные гарантии моей лояльности. Немогут они так рисковать. Иначе трюк с Кораном давно бы сработал и американцынашли бы тех, кого так усиленно ищут.

Вожди прошли в глубь пещеры. Ибрагим напряженно следил заобоими гостями.

– Когда они вас позовут, вы сможете подойти, – сообщилИбрагим, – если не позовут, стойте на месте. И не делайте резких движений,иначе охрана будет стрелять без предупреждений.

Физули снова посмотрел на пришедших. Если бы он не былопытным офицером, если бы Фоксман не потратил столько сил и денег, чтобывнедрить его сюда, возможно, он бы даже поверил в подобную встречу. Но он неверил. Не верил собственным глазам. Ибрагим подошел к группе, окружающей вождейи вернулся к обоим гостям.

– Сегодня разговора не будет, – коротко сообщил он, – мыждем других гостей. Поэтому сейчас мы вернемся обратно. Возможно, они захотятпоговорить с вами завтра.