Эйтлинн поборола внезапно стиснувший горло спазм и спешно нащупала на тумбочке пульт:

— Конечно. — Плоский экран полыхнул вакханалией красок. Мальчишка затаил дыхание. — Что тебе нравится? Мультфильмы? Музыка? Спорт?

— А есть разное? — Рико наконец обернулся и тут же вскрикнул от изумления, заметив произошедшую с фоморкой перемену.

— Спокойно, это я. — Эйтлинн улыбнулась. — Не зомби, не демон и не пришелец из космоса.

Ох, насчет двух последних ты, пожалуй, погорячилась!

— Это просто цвет кожи, — спешно добавила она. — Бывает черный, а у меня вот такой.

— Eres hermosa,* — как бы почувствовав ее смущение, робко заверил Рико.

*Ты красивая.

Тщетно скрывая удовольствие от его комплимента, Эйтлинн притворно погрозила мальчику пальцем:

— Такой маленький, а уже льстец!

Рико надулся:

— Я не вру!

— Может и не врешь, — вздохнула Эйтлинн. — Что поделать, сверхспособности Киэнна, чтобы всегда отличать ложь от правды и правду от лжи, у меня нет.

Да и он не всегда обходится без помощи Серебряной Плети, принуждающей любого говорить правду и ничего кроме правды. Как бы ему ни хотелось соврать.

Но, пожалуй, об этом лучше не говорить. Хотя чем ты можешь удивить этого ребенка?

— Так что предпочитает маленький принц? — постаралась сменить тему она.

Нетфликс крутил «Джанго освобожденного». Эйтлинн поспешила переключить канал, припоминая недетские рейтинги фильма — да и без всяких рейтингов понятно: Тарантино есть Тарантино.

— Оставь, пожалуйста! — прилип к экрану Рико. И только на мгновение перевел на нее многозначительный взгляд: — Это же вестерн!

Вестерн. Ты уже как старая ханжа, миссис Дэ Данаан! Что такого он увидит там после того «вестерна», который наблюдал воочию час назад? Эйтлинн кивнула и переключила обратно на Нетфликс, сама присев рядом с маленьким латиносом на коврике. Фильм ей на самом деле, конечно, нравился. И она даже всегда отождествляла себя со стариком-доктором — отважным, жестоким и благородным одновременно. Вот только кто тогда Рико? Не сам ли Джанго, презираемый белыми господами, озлобленный и совершенно безжалостный? И кто его Брумхильда, ради которой он готов пойти на все?

— Кто твоя Брумхильда, Рико Гонсалес? — не выдержав, шутливо толкнула его локтем под бок Эйтлинн.

Мальчишка на секунду отлепил жадный взгляд от экрана и бросил на нее взгляд, от которого мурашки пошли по коже. Но ничего не сказал. Не сказал так красноречиво, что Эйтлинн внезапно осознала со всей отчетливостью: Брумхильда (может быть и совершенно абстрактная, никак не персонифицированная) у него есть. И он ею так же внутренне одержим, как герой спагетти-вестерна, сваянного рукой гениального Квентина. Так что, если понадобится, перегрызет за нее горло собственными зубами. От чего вновь сделалось жутко.

— Ты действительно не хочешь есть? — поспешила перевести разговор на другую, более безопасную и устойчивую почву Эйтлинн.

Рико мотнул головой, но очень неубедительно:

— Вы же дали мне денег! Я купил себе хот-дог. Во-о-от такой! — Он преувеличенно широко развел руками. — И колу.

— И сигарету с марихуаной, — мигом вспомнив, нахмурилась Эйтлинн.

Мальчик виновато потупился.

— Кто тебя научил курить?

— Я у мамы таскал. Еще до того, как она меня… выбросила.

Эйтлинн резко втянула воздух:

— Она знала?

Рико поморщился:

— Поймала меня как-то. Поколотила сильно. Потом я брал только окурки. Их не жалко.

Море и бездна! Куда я попала? Это действительно мой мир, тот, в котором я прожила двадцать семь лет своей человеческой жизни?

— Сколько ж тебе тогда было?

— Семь, — смущенно просопел латинос.

— Так. — Эйтлинн потерла глаза, силясь не сойти с ума. — Ладно. Проехали. Если ты не голоден… Окей, мне больше достанется.

Взгляд, полный боли, выдал мальчишку с головой. Эйтлинн усмехнулась:

— Шучу, Рико. Сиди, я схожу на кухню и принесу какие-нибудь сэндвичи.

В холодильнике валялась упаковка хамона, голубой «Стилтон» и две пачки соленых крекеров. Эйтлинн сварила горячий шоколад для себя и для своего нежданного приемыша, почистила и порезала кольцами ананас, сложила все на передвижной сервировочный столик и покатила обратно в гостиную.

— Тебе удобно на полу? Может, переберешься на диван?

«Неголодный» Рико шумно сглотнул, ноздри его раздувались от запаха горячего шоколада. На экране злой рабовладелец Ди Каприо грозил размозжить череп прекрасной Брумхильде, и глаза бедного ребенка растерянно бегали от столика с едой к картинке на экране. Эйтлинн вздохнула и сняла тарелки с тележки, опустив на пол.

Они приканчивали вторую пачку крекеров и пили по четвертой кружке горячего шоколада, покатываясь со смеху над похождениями Скотта Пилигрима, когда штора едва заметно дрогнула. Но не от ветра. На долю секунды изящно драпированный бархат поплыл зигзагами и сквозь рану чужого пространства вошел фетч. Такого фетча Эйтлинн еще видеть не доводилось. И тем не менее, это был определенно фетч, и она даже смутно узнавала черты. Черно-белый вестник, очертаниями больше похожий на грубый набросок углем, смотрел на нее глазами Нёлди. Только глазами страшными, больными, остекленевшими от боли.

— Я больше не могу… — едва слышно прошептал двойник. — Меня… убивают. Медленно убивают… Кто-нибудь…

Изображение застыло, точно при дурном пинге. Рико смотрел на него, разинув рот.

— Сиди на месте, — быстро скомандовала фоморка и метнулась к фетчу.

Что с этим делать, она уже давно знала. Выучилась, когда Киэнн принялся периодически исчезать, на другое утро присылая покаянный фетч с пустыми обещаниями. Если фетч не особо хорош, его легко подловить и заставить вернуться к хозяину. А по его следу выследить и самого отправителя. Этот более чем годился. Эйтлинн потянулась к призрачному двойнику, сгустки остаточной энергии начали покалывать кончики пальцев, побежали по венам. Киэнн говорил, что фетч не может пересекать водный поток, значит Нёлди где-то недалеко.

— Ступай обратно, призрачный вестник! — пророкотала она на особых обертонах заклятья. — Туда, откуда пришел.

Расплывчатый абрис повиновался. Эйтлинн спешно распахнула окно настежь. Фетч идет быстрее человека, и уж точно куда быстрее женщины на каблуках, да и одеваться нет времени. По телу прошел колючий зуд, сопутствующий трансформации.

— Никуда не уходи, — бросила она Рико. — Я скоро.

Последнее было откровенной ложью: она не знала, как скоро вернется и что ждет ее там. Благо, этот мальчик — не король Маг Мэлла.

И, обернувшись огромным ушастым филином, фоморка бесшумно скользнула в воздух за окном.