Ближе к полуночи терпение фоморки окончательно иссякло и из заботливой мамочки она стала понемногу превращаться в злобную фурию — по сути, трансформация не столь уж удивительная для фейри. Если не сказать: самая обыденная.

— А ну, вставай-ка, никс. Пора начинать платить по счетам.

Нёлди тряхнул головой и несколько секунд смотрел на нее рассеянным, непонимающим взглядом. Потом болезненно поморщился и кивнул. Он также был фейри, долг есть долг.

— Чем я могу отплатить тебе, моя королева? — все еще глухо, осипшим до неузнаваемости голосом спросил он.

Эйтлинн села рядом, сжав пальцы в замок на коленях:

— Для начала ты ответишь на все мои вопросы. И если ты солжешь мне, Нёлди, сын Ла Роны, — она выбросила чуть дрожащие пальцы вперед и коснулась его висков, нащупав пульс, — если ты солжешь, вода станет для тебя ядом, а воздух — горьким дымом.

Никс судорожно вдохнул, сквозь тело его прошла волна дрожи.

— Я скажу тебе все, что знаю, а чего не знаю, того говорить не стану. — И уже не по протоколу робко спросил: — Что-то серьезное случилось?

— Серьезнее не придумаешь, — кивнула Эйтлинн. Стала бы она при других условиях тратить силы на гейс! Вдали от Маг Мэлла оно дорого стоит. — Что ты делаешь в Сенмаге, Нёлди? Почему уехал сюда сразу же после Лунайсэ?

Он растерянно пожал плечами:

— А разве это запрещено?..

— Никс, — резко оборвала его Эйтлинн, — я не король Маг Мэлла, но все равно буду требовать, чтобы ты отвечал на мои вопросы, а не задавал мне встречные вместо ответов.

Нёлди вспыхнул:

— Прошу прощения, моя королева. — Он еще пару раз схватил ртом воздух, точно рыба на песке, и продолжил: — Видишь ли, Лунайсэ прошла для меня немного… напряженно, хотя в результате все и обошлось. Но я порядком перенервничал и решил уехать развеяться. Думал, на недельку, не больше. И вот… Развеялся, называется… Сколько же это я уже здесь? То есть там… Там — здесь… Здесь — там…

— Полагаю, чуть больше недели, Нёл, — вздохнул Эйтлинн.

Зеленые глаза никса широко распахнулись:

— Но ведь уже минула Савинэ!

Эйтлинн покачала головой:

— Сегодня шестнадцатое августа по календарю Сенмага, девятый день после Лунайсэ по календарю Маг Мэлла. Что заставило тебя излишне нервничать на Лунайсэ, Нёлди? Не увиливай от ответа.

Если это как-то связано с Ллевелисом… Ох и пожалеешь ты, никс! Ты будешь жалеть об этом, пока сама Бездна Домну не разверзнется под тобой!

Нёлди отвел глаза:

— Я обокрал одну фейри… которую не следовало трогать. Ну, ты понимаешь, да?..

— Молодую мать?

Красть у таких и впрямь не позволялось, это уже выходило за пределы обычной магмэллианской игры-состязания. Никс нехотя кивнул:

— Если бы она или кто-либо от ее имени решил предъявить претензии… Мне могло не поздоровиться. Полночи просидел как на стальных иглах… Драная морская корова! Иглы! — Он снова поморщился. — А потом ее приятель подошел, и сказал, что это между нами и что он в отместку обчистит меня до нитки, когда я буду меньше всего ожидать. Ну, карты ему в руки, а там поглядим!

Никс разразился нездоровым хохотом. М-да, добьешься от него правды, когда у него крыша едет. Тут, небось, и Глейп-ниэр могла оказаться бессильна.

— Хорошо, допустим. Теперь объясни мне, как тебя занесло к тем девицам, от которых я тебя вытаскивала. И каким образом они…

— Они? — опять не сдержавшись переспросил Нёлди. — Их было больше одной?

На этот раз Эйтлинн решила не напирать.

— Я застала там троих.

— А кто был с тобой?

Эйтлинн фыркнула:

— Триединая Богиня, я так полагаю. — И пояснила, читая недоумение на лице никса: — Я так шучу, Нёл. Никого со мной не было, управилась в одиночку.

Нёлди наградил ее взглядом, полным восхищения:

— Преклоняюсь перед тобой, великая дочь Аннвна!

— Нёл, но они же просто смертные! Я понять не могу, как тебя угораздило попасть к ним в капкан? Ведь не добровольно же ты позволил заковать себя в цепи, обрить налысо, обкурить рябиновым дымом и разукрасить стальными кольцами во всех дырах!

Никс потупился:

— Почти, моя королева. — Рассказывать ему определенно не хотелось. — То есть нет, конечно... Но в каком-то смысле…

Он поерзал в кровати, теребя край одеяла, безнадежно вздохнул и начал:

— В общем… ну, значит, получается, приехал я туда восемь ночей назад… Или девять?

— Куда «туда», Нёл? — осторожно уточнила Эйтлинн.

— В Сенмаг, — непонимающе уставился на нее никс. — Ну, в этот, город такой… Как же его там?.. Ну, откуда ты меня забрала.

— Я не забирала тебя из Сенмага, Нёл. Мы все еще в Чикаго.

— Да ладно! — он улыбнулся, как хорошей шутке. Потом на лице никса сразу же, без переходной стадии, отразилась паника и одновременно — ярость. И еще через мгновение все угасло, точно спичка догорела. Нёлди в отчаянии закрыл лицо руками. — Как это может быть?

Эйтлинн вздохнула. Допрашивать его прямо сейчас, скорее всего, бессмысленно, но пройдет ли это вообще? Любые оковы и длительное заточение губительны для рассудка фейри, и чаще всего недуг необратим.

— На этот раз я все-таки чокнулся, да? — тоскливо проговорил, вторя ее мыслям, никс.

— Не думаю, Нёлди, — солгала Эйтлинн. Хотя, не так уж и солгала. — Тебя немного заносит, ты теряешься в пространстве и времени, но это и не удивительно…

— Знаешь, это ведь происходит снова и снова…

— Что происходит?

Она приняла это за очередной срыв в пропасть безумия, но никс смотрел вполне осмысленно.

— Меня точно гоняют по кругу, и с каждым разом все хуже. Оно… оно превращает меня в ходячую чуму, понимаешь? — Эйтлинн помотала головой. Она действительно не совсем понимала. — Если я окончательно потеряю контроль над собой, меня убьют. Мне нужно… как-то...

Это Эйтлинн понимала. Безумие фейри — безумие волшебника — штука по-настоящему опасная, и не только для него самого. Иногда действительно бывает оправдано устранить носителя чудовищной и никак не контролируемой силы прежде, чем он уничтожит саму вселенную.

Внезапно до нее дошел смысл и двух первых фраз.

— Тебя уже раньше держали… в оковах, да?

Нёлди напряженно наморщил лоб, вспоминая. Потом почти весело кивнул:

— Ну да, я именно об этом. Представляешь, это уже четвертый раз! А я все еще живой!

Он захохотал — и у Эйтлинн прошел морозец по коже. Да, она помнила. На этот раз никс точно ничего не придумал. В первый раз ему устроил экзекуцию сам Киэнн, два других, надо думать, на совести Аинэке. А ты крепче, чем можно было ожидать, никс. Лицо Нёлди снова стремительно помрачнело.