И он незамедлительно проделал это. Маленький дьяволенок прилежно выслушал и, холодно улыбаясь, кивнул:

— Si. Así sea. Amen.*

*Да. Да будет так. Аминь.

Эйтлинн беспомощно отвернулась. По законам фейри все было справедливо и правомерно. А то, что здесь не Маг Мэлл… Ну, «тем хуже для фактов».

— ¡Hasta la vista, señora!* — с театральным пафосом и не скрывая наслаждения протянул Киэнн. Эйтлинн услышала, как тело сеньоры Кампана забилось в конвульсиях, а из горла вылетело захлебывающееся бульканье. Смотреть не хотелось. Но она, с долей отвращения, чувствовала, что маленький латинос смотрит на происходящее «кино» во все глаза. «Все дети — чудовища».

*До свидания, сеньора!

Наконец тело обмякло и затихло, распластавшись на полу, точно сдувшаяся резиновая кукла.

— Death don't have no mercy in this land, — безмятежно напел Киэнн строку из старого мрачного блюза, — y'know death don't have no mercy in this land…*

*Смерть не знает пощады в этой стране, понимаешь, смерть не знает пощады в этой стране…

И с притворным огорчением обернулся к по-прежнему остолбенелому хозяину дома:

— Что же касается вас, сэр… Ну, вы ведь ничего такого не сделали, это же не ваш ребенок, не так ли? Думаю, здесь мой закон бессилен, и я ровным счётом ничего не могу предъявить вам. Вы всего лишь порекомендовали молодой женщине, которая так хотела продать вам своё тело, прежде избавиться от нахлебника, верно? И всего лишь захлопнули перед ним двери, как это сделал бы любой здравомыслящий человек.

Смертный с готовностью закивал. Эйтлинн, в отличии от него, превосходно понимала, к чему ведет Киэнн: с точки зрения морали фейри, того, в чем так радостно сознавался этот человек, также было вполне достаточно для вынесения все того же смертного приговора. А вот Рико, похоже, немного забеспокоился, заерзал, засопел забитым носом. Дэ Данаан предупредительно вскинул ладонь в его сторону и почтил хозяина дома снисходительной и притворно виноватой улыбкой:

— Простите, сэр, но я обманул вас. Дело в том, что это вам лгать не дозволительно, я же могу себе это позволять сколько мне будет угодно. На самом деле я вовсе не считаю ваше преступление достойным оправдания. Но! В награду за чистосердечное признание я позволю вам выбрать для себя ту смерть, которая будет вам более приятна. Разумеется, при условии, что она наступит прямо сейчас.

Человек побелел еще сильнее, затем побагровел, но так и не смог произнести ни слова.

— Выбирайте быстрее, Джо, — лениво протянул Киэнн. — Я не могу ждать целую вечность, у меня есть свои дела, и они куда важнее тех «проблем первого мира», которые я только что так удачно помог вам решить. Если ваша фантазия плохо работает в этом направлении, я с удовольствием помогу ей. Наприме-е-ер…

Он прищурился, точно сытый кот.

— Например, вы можете достать из сейфа в соседней комнате (вы все время поглядываете в том направлении) свой любимый коллекционный… э-э-э... «Питон Роял Блю» и… Ну, если вы будете исключительно удачливы, вы и вправду можете попробовать меня застрелить. Но скорее всего вы забьете его дуло себе в глотку по самые гланды и проглотите пулю. И все же это шанс. Или, как альтернативный вариант, вы можете выпить весь пентобарбитал вашей покойной подружки и безмятежно отплыть в страну снов. Конечно, и в этом случае есть некоторый шанс, что вас вовремя найдут и откачают, но… Должен признать, это навряд ли произойдет: я постараюсь удостовериться, что вы мертвы. Если вам и этого мало…

Мистер Джо наконец обрел дар речи:

— Я предпочитаю первый вариант.

Киэнн удовлетворенно улыбнулся:

— Мужественный выбор, уважаю.

И, надо думать, самую малость ослабил хватку. Человек, точно поднятый из могилы зомби, медленно потащил тяжелые ноги к двери смежной комнаты.

— Прекрати сейчас же, — теряя остатки терпения, скомандовала Эйтлинн.

— Я только начал, — не пошелохнулся Киэнн.

— А что там насчет травмирования детской психики? Ты об этом хоть каплю подумал, устраивая свой кровавый балаган?

— Его психика за последние пять лет прошла через огонь и воду, ей ничего не станется.

Эйтлинн бессильно вздохнула, в сущности, осознавая его правоту:

— Ты чудовище, Дэ Данаан.

— Кажется, я никогда и не скрывал этого, — почти с обидой в голосе ответствовал он.

— Можешь, по крайней мере, сделать, чтобы этот человек застрелился прямо там, — Эйтлинн кивнула в сторону соседней комнаты, — а не у нас на глазах? Ведь у него же нет никаких шансов, ты играешь им, как куклой-марионеткой.

— Отчего же? Глейп-ниэр создана, чтобы повелевать фейри. Эффект, который она оказывает на людей, полностью не изучен. Так что шанс у него вполне может быть.

Сердце Эйтлинн ёкнуло:

— Погоди, ты хочешь сказать, что есть возможность, что он сейчас придет сюда с револьвером в руках и перестреляет нас всех к чертовой матери?

— Но ты же этого хотела? Или нет? Уж определись.

Между тем бледный, осунувшийся человек вновь показался в дверном проеме. Рука, что сжимала холодно поблескивающий элегантной синей сталью кольт, непрестанно дрожала, точно несла груз непосильной тяжести. Киэнн продолжал улыбаться, соперничая в этом с веселой супругой флорентийского торговца шелком Франческо дель Джокондо. Эйтлинн на всякий случай прикрыла Рико собой. Безусловно, если Серебряная Плеть не справится, она могла бы пустить в ход собственные умения. Передерутся ли сила Глейп-ниэр и ментальная власть фоморки, и кто из них двоих победит — конечно, отдельный вопрос. И все же застрелить девятилетнего мальчика куда проще и вернее, чем исключительно живучую фейри.

Неожиданный жест Эйтлинн не ускользнул от внимания Киэнна и на долю секунды его лицо озарилось искренним, беспредельным восхищением и, как показалось фоморке, едва ли не юношеской влюбленностью.

И вот тут громыхнул выстрел.

Грузное тело рухнуло на пол. Фантасмагорическое полотно свихнувшегося импрессиониста украсило правую стену, мареновыми брызгами вымарав раму дверного косяка. Темный двойник папаши Легба испил любимого напитка, настоянного на порохе. Только не рому, а обычной человеческой крови. Киэнн откинулся на спинку кресла в блаженно-сладкой истоме, точно произошедшее подарило ему некое чудовищное наслаждение.

— Идеальный наркотик! — смакуя, протянул он. — Скажи, тебе ведь тоже понравилось?

Эйтлинн вдруг почудилось, будто кровавая волна накатывает на нее, лижет пятки, окрашивает лакированные сапожки примерно по щиколотку…

— Ни хрена мне не понравилось! — с угрозой шагнула она к Киэнну. — Поднимай свой царственный зад и валим отсюда! Выстрел наверняка слышали во всем доме, если не во всем квартале.