мы пришли за котиком!

— За каким котиком? — растерянно спрашивает Эрика, и я вижу, как ее глаза расширяются, когда подаюсь вперед, чтобы поцеловать ее.

— Ш-ш-ш, — произношу негромко. — Это всего лишь приветственный поцелуй.

— Но… — только успевает сказать она, когда я касаюсь ее губ своими. Понятное дело, поцелуй я не углубляю, за нами следит Панда, к тому же я чувствую присутствие других людей в помещении. Так что только легкое касание, и я отстраняюсь, с удовольствием отмечая покрасневшие щеки Эрики. — Так, ладно, — выдыхает она и переводит взгляд на Милли. — Что там с котиком?

— Папа пообещал мне котика. Серого, как у Джорджии.

— Это она о владелице спасенного тобой кота, — проясняю я, когда Эрика хмурится.

— О, хорошо, — отвечает Эрика и кивает в сторону угла, откуда она появилась. — Пойдемте.

— Где можно оставить вещи? — спрашиваю я.

— Идем.

Оставив вещи в какой-то комнате, похожей на гардероб, мы идем по длинному коридору в самый конец. Практически из-за каждой двери слышно скуление, мяукание и еще какие-то непонятные звуки. Я отшатываюсь в сторону, когда мимо проходит девушка, держа в руках… варана. Бр-р-р-р. По коже мурашки даже от понимания того, что и кто может скрываться за всеми этими дверями.

Толкнув широкую дверь, Эрика входит в помещение, а я следую за ней. Милли радостно ерзает на руках Эрики, а та удерживает ее на месте. Мы входим в большое помещение, разделенное на несколько секций, каждая из которых занята клетками. Едва мы переступаем порог помещения, начинается такой дурдом, что мне сразу хочется выбежать. Кажется, после посещения приюта для животных мне понадобится реабилитация руками Эрики. И не только ими.

— Папочка, смотри! — то и дело выкрикивает Панда и тычет пальцем в разные стороны.

Здесь коты на любой вкус: рыжие, черные, белые, серые, разноцветные… Их так много, что кружится голова. От крохотных до взрослых особей. И все пищат, мяукают и шипят.

— Во-о-от здесь, — тянет Эрика, заводя нас практически в самый дальний угол с пустой клеткой.

— Но здесь никого нет, — отвечает Милли недовольным тоном.

Догоняю их и вижу, как Эрика ставит Милли на пол, а сама присаживается, чтобы открыть клетку. Просовывает туда руку и вытаскивает испуганное серое мохнатое чудо. Котенок трясется в ее руках и тонко, визгливо пищит. Эрика прижимает его к себе и поглаживает. И тут Панда оживает. Мы с Эрикой смеемся, когда Милли, легонько погладив кота, скачет вокруг Эрики, потом снова гладит и повторяет этот свой безумный танец радости. И так несколько раз. Я вижу, как быстро и часто вздымается грудь дочери, как тяжело она дышит. У нее огромные глаза, наполненные восторгом. К счастью, мы, кажется, нашли ей котенка. Я бы не выдержал в этом шумном аду ни минуты больше.

— Вы взяли с собой переноску? — спрашивает Эрика, глядя на меня, когда мы покидаем комнату. Кажется, от воцарившейся относительной тишины в коридоре у меня начало звенеть в ушах.

— Нет, — отвечаю.

— Без переноски нельзя. Но я могу одолжить ее здесь, потом вернешь.

Еще один повод увидеться с ней? Да, пожалуйста.

Мы довольно быстро оформляем документы, Эрика, как ветеринар, выписывает паспорт коту, Милли называет его Гризли, в честь любимого медведя, и вот мы уже стоим на пороге приюта, готовые уезжать.

Когда Эрика подходит к нам, она на автомате поправляет шарф Милли, и это так… так, словно она мама моей дочки. Это происходит машинально, даже сама Эрика, мне кажется, не замечает своих действий. Но я слежу за ней, как коршун, так что подмечаю каждую деталь.

— Нам рассчитывать на обещанный ужин? — негромко спрашиваю Эрику, помогая ей надеть пуховик.

— Спасибо. Вам сегодня лучше быть рядом с котиком, чтобы он привыкал к новому дому, — с некоторым сожалением в голосе отвечает Эрика.

— Почему у меня такое ощущение, что ты не хочешь видеть меня в своем доме?

Эрика поправляет шапку и смотрит на меня с высоко поднятыми бровями.

— Вообще-то это вы решили именно сегодня взять кота.

— Это была идея Милли. И я бы подождал, если бы так сильно не хотел увидеть тебя. В клинике тебя не оказалось, так что пришлось брать кота сегодня.

Выражение лица Эрики смягчается, и она прикусывает нижнюю губу, чтобы скрыть слишком широкую улыбку.

— Тебе не нужен повод, чтобы увидеть меня. Достаточно озвучить свое желание.

Такие простые слова, но они переворачивают мои внутренности. В начале отношений никогда нельзя быть уверенным, что тебя уже приняли окончательно. Что отношения уже на такой стадии развития, что ты можешь и правда не париться насчет причины, по которой стремишься ко встрече. Ты просто хочешь, и этого повода достаточно.

Улыбка сама по себе растягивает мои губы.

— Тогда ужин будет у нас дома, — говорю негромко, поправляя капюшон Эрики.

— Снова заманиваешь меня к себе?

— Передавали, что будет метель? — спрашиваю я и подмигиваю, а она смеется.

Мне нравится смех Эрики. Он не такой, который я бы описал как перезвон колокольчиков или смех феи. У нее он глубокий, искренний. И от ее смеха моя грудная клетка раздувается, словно я должен гордиться тем, что заставил ее рассмеяться.

— Нет, — отвечает наконец Эрика.

— Жаль. Значит, только ужин и ночевка.

— Кил…

Я качаю головой.

— У меня осталось всего две ночи в городе, а потом я снова на неделю уезжаю. Порадуй меня своим вниманием.

Эрика прикусывает нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку, но я все равно замечаю, как светятся ее глаза. Она, не задумываясь, помогает Милли надеть варежки, а потом берет ее за руку. Мы поворачиваемся, чтобы проститься с ее коллегами, и натыкаемся на заинтересованные взгляды.

— Эм-м-м… — растерянно тянет Эрика. — Ну пока.

— Пока! — с энтузиазмом отзываются они, хихикая.

— Хорошего вечера, — желаю я и, развернув своих девочек лицом к выходу, открываю дверь.

Своих девочек!

Снова это определение, от которого у меня до сих пор мурашки по коже.

Глава 27

Эрика

Я так и не поняла, в чем феномен Киллиана Томаса, но он определенно есть. Кил так ловко взял меня в оборот, что я даже не успела оглянуться, как мы начали жить вместе. Уже в феврале я перебралась в его