— Здесь все живут контрабандой.

— Не только… — возразил Крейн, задумчиво разглядывая потолок каюты.

— М-м-м?

— Здесь есть террористы, представители группировки «Земля для землян»… Много кто.

— А это что-то новенькое. Что это за люди?

— Радикалы, которые считают, что всех инопланетян следует немедленно если не вышвырнуть с Земли, так расстрелять без суда и следствия, — отмахнулся Крейн.

— Расисты галактического масштаба, — заключил Дорфф.

— Да, что-то в этом духе.

— Неужели на Земле так много инопланетян?

— Ну, немало. Сам посуди: туристы, послы, члены дипмиссий, да много кто ещё. И если бы, допустим, меня убили бы, а вину свалили бы на кого-нибудь из иного мира… Да мало ли на кого можно свалить вину!

— На этих расистов вряд ли. Другое дело, если бы ты сам был инопланетянином.

— А вот кстати, — Виктор Крейн продолжал рассуждать, оставив версию с земными расистами в стороне и пометив как нерабочую, — тебе ничего не говорили о методах устранения?

— Мне говорили настолько неконкретно, что в теории твоё отстранение по любой из причин тоже бы сошло за выполнение заказа! Думаешь, для чего я сегодня пришёл к тебе? Ножиком в спину пырнуть? Как же! Мне сказали… что-то вроде… погоди, сейчас скажу дословно… «убрать его, чтобы не мешал большим парням»!

— Вот тебе, к слову, ещё одна версия. Предположим, меня убивают, или отстраняют за взятку — это неважно — таможня закручивает гайки, привлекает дополнительные силы, все старательно ищут убийцу, сканируют каждый контейнер…

— А в это время можно провернуть что-то ещё, — закончил за него Дорфф.

— Да. Я совершенно точно могу сказать, что если силы бросить на проверку грузов, то проверка людей ослабнет, потому что персонал станции не бесконечен.

— Да, такое в теории возможно, но видишь ли, тут всё дело в сроках… У меня осталось всего пять дней на твоё устранение. Потому что «через неделю уходит последний корабль». Куда и откуда он уходит — я не знаю. Возможно, из того самого сектора.

— Угу, — задумчиво протянул Крейн.

— Тогда смысл в твоей смерти? Может быть, кто-то не хочет, чтобы что-то оттуда попало на станцию…

— Или покинуло её.

— По словам той же Нейлы, не так важно, что повезут отсюда. Гораздо важнее, что привезут сюда. К тому же досмотр отлетающих судов гораздо лояльнее, чем досмотр прибывающих. По крайне мере, мне кажется, что твои собственные расценки на вывоз чего бы то ни было гораздо ниже, чем на ввоз, — многозначительно посмотрел на него Лейт.

— Не без этого. За исключением тех случаев, когда под видом «что» вывозят «кого».

— И кого можно вывозить с Вавилона? Причём из категории тех, кого бы ты не продал? — усомнился Дорфф. — Ты же беспринципный парень.

— Ну, даже я беспринципен в довольно жёстких рамках. Я не покрываю некоторых преступников, беглых телепатов…

— Каких?

— Беглых, Дорфф.

— Что, от Пси-корпуса кто-то убегал?

— Во все времена, когда кто-то приписан к жёсткой структуре, находятся те, кто пытается от неё сбежать.

— И они есть здесь, на Вавилоне?

— Насколько мне известно, в данный момент — нет. По крайней мере, в мою смену такие не попадались.

— Но это вовсе не значит, что их нет на самом деле — станция большая.

— Совершенно верно.

— А как же Пси-надзор?

Крейн только пожал плечами и продолжил с того места, на котором остановился:

— Детей я тоже не провожу, ни в каком виде.

— Хм. А что с твоим замом? Его можно было бы подкупить на такие грузы? Что, если кто-то хочет наладить канал живой контрабанды?

— Нет, моего зама нельзя подкупить, и не потому что он такой уж принципиальный. Он просто глуповат для этого… Нет, не дурак, но всяческая гибкость, нестандартное мышление отсутствуют. Знаешь, всё по инструкции. Шаг вправо, шаг влево — побег, прыжок на месте — попытка улететь. У него вместо мозгов — устав. Мимо него легко протащить практически всё, что угодно. Потому что в некоторых местах он не додумается поискать — в инструкции же не написано, — Крейн прохладно ухмыльнулся.

— Дай-ка угадаю — под стелькой ботинок? — решил пошутить Лейт. — Или погоди-ка… на внутренней стороне ремня и брючных петель!

— Ты о нём слишком хорошего мнения, — снизошёл до более или менее человеческой улыбки и Виктор Крейн. — Нет, всё гораздо проще. Например, поскольку вентиляционные системы корабля опечатывает техническая служба и проверяет исключительно она, до него очень нескоро дойдёт, что там можно что-то спрятать. Он хорош, когда ему отдают указания, но совершенно не способен работать самостоятельно.

— Да, я понял, понял…

— Так что, — продолжал смеяться Крейн, — возможно, кто-то решил его поставить вместо меня, потому что он обойдётся гораздо дешевле!

— Точно, кто-то из контрабандистов решил сэкономить!

— Кстати, сколько за меня тебе предложили?

— Сначала — тридцать.

— Я надеюсь, ты торговался!

— Разумеется. Но больше сорока не дали.

— Надо же, как низко меня ценят, даже как-то обидно…

— Не поверишь, даже мне было за тебя обидно! — хохотнул напоследок Лейт и снова стал серьёзнее.

— Мде… А ведь ты наверняка должен был копать об этих парнях, кем бы они ни были… Тогда, до потери памяти.

Лейт задумался.

— Не знаю… может, я что-то и нашёл. Но кто меня мог так сильно напугать, что я решил слинять? Вроде бы агент Бюро-13 — это не тот человек, которого так просто вогнать в состояние паники? Что или кто могло меня испугать? Пси-корпус? Телепаты вряд ли стали бы так действовать… «Свободный Марс»? Не уверен, что они вообще в курсе, кто ты и кто я…

— Есть один вариант, который мне очень, очень не нравится… Существует ненулевая вероятность, что меня заказал кто-то из своих…

— Оу… Нет… Нет, вряд ли… — Лейт мгновенно помрачнел. Только он начал думать, что каким бы беспринципным ни было это Бюро-13, опускаться до такого уровня защитники Земли не стали бы, а тут…

— Мне самому не хотелось бы в это верить.

— Однозначно, нет. Во-первых, тот, кому понадобилось тебя вычеркнуть из потребителей кислорода, работает с центаврианами, а во-вторых, этот центаврианин, который с ним работает, мог быть телепатом.

— Тогда — любая сила правительственного масштаба, — мрачно пробормотал Крейн. Видимо, его крайне озаботила мысль о предательстве кого-то из его агентов.

— У меня есть к тебе предложение. Давай-ка мы тебя убьём?…

Крейн посмотрел на Лейта, заметно расширив глаза.

— Тогда мы сможем узнать, кому ты так помешал.

Когда агент под личиной таможенника понял, что речь идёт об инсценировке его гибели, он покачал головой:

— Нет, не лучшая идея…

— У тебя есть получше? Мне как-то надо выпутываться из этого дела… Ты сможешь