Анорр. Разворот плеч, уверенная осанка. Собранные в косы волосы, чуть тронутые сединой. И пронзительные темные глаза.

— Что заставило вас так долго подслушивать чужой разговор, юная чаэ? — несколько суховато спросил мужчина.

Впрочем, виноватой я себя не ощущала. Уж точно не в этот раз.

— Думаю, не следует вести такие разговоры в общественном коридоре, если вы не желаете, чтобы их подслушивали, — парировала.

— Я поставил сферу молчания, — анорр сощурил глаза — абсолютно черные, жуткие.

— Значит, у меня очень хороший слух, высокий ано, — усмехнулась уголком губ, — не переживайте, дальше меня это не уйдет. Думаю, мне стоит представиться… Маарра Миррес, гостья Повелителя Асторшиэра. Полагаю, то, что вы обсуждали, по большей части известно и мне.

Задумчивый пронзительный взгляд. По сравнению со мной, да и с другими аноррами, этот был настоящим великаном.

— А у меня, вероятно, отличное чутье, — тон незнакомца стал более спокойным, да и смотрел он с искренним интересом, — Лаирон ано Шартасс, Департамент Внутренних расследований.

— И его неизменная спутница жизни, Эйриа ано Шартасс, — собеседница мужчины тоже выступила из-за поворота и присела в коротком реверансе.

От нее буквально распространялся шлейф силы чаэварре.

— Я прошу прощения, что услышала ваш разговор и не вышла к вам сразу. Но лишь за это. Не знаю, что за сферу вы поставили, милорд, — кивок Лаирону, — но, к сожалению, она не подействовала.

— Здесь не лучшее место для разговора, — вдруг мягко, но непреклонно заметила женщина. В глубине слишком мудрых для юного лица янтарных глаз сияла сила. Незримая, обволакивающая, унимающая боль в сердце.

Такой я хотела бы видеть собственную мать — кольнула мысль.

— Тогда продолжим его в другой раз? — улыбнулась натянуто, надеясь, что этого раза никогда не будет. Ни к чему сейчас лишние привязанности.

— Непременно, — теплая и искренняя улыбка обескуражила, — не все здесь желают тебе зла… Некоторые люди, как и некоторые дары, раскрываются постепенно… Я не чувствую в тебе нашей силы. Но в тебе есть другая. Та, которая помогла бы тебе стать хорошей помощницей.

— Эйриа! — недовольство супруга женщину мало озадачило.

Вдалеке раздались голоса. Лёгкий ветерок коснулся кожи.

Не попробуешь — не узнаешь. На языке стоял отчего-то сладковатый привкус меда.

Мои собеседники исчезли так быстро, что, если бы не цветочный аромат, витающий в воздухе, можно было бы сказать, что все примерещилось.

Шаги и голоса стали ближе. Охраны не было и следа — или я просто о ней забыла?

Важно было не это. А то, что все чутье забилось в панике. До ледяных пальцев, до сжатых зубов, до крика. Я узнала этот голос. И меньше всего хотела бы встречаться сейчас с посланцем Дарании. С отцом Альдиссы дэс Найра. С тем, кто подписал приговор собственной дочери, подселив вместо неё в то тело… кого?!

Наверное, это была частичка рефлекса из прошлого. Безотчетный, безоглядной ужас, овладевший телом. Именно он заставил беззвучно развернуться, стянуть наверняка гремящие по камням пола сапоги и броситься назад. Туда, где будет возможность заблудиться в коридорах дворца или встретить хоть кого-то другого.

Я не думала о том, что уж дворец-то Императора и Повелителя охраняется особо. Что у меня всё же есть собственная охрана. Что Лорд наверняка не может знать меня в лицо, а, значит, и узнать не в состоянии. Я просто бежала прочь, чувствуя, как всё существо раз за разом переживает кошмар прошлого.

Как травля лис…

И я почти не удивилась, когда со всего маху врезалась в жесткое твердое тело, стоявшее в дверях какого-то зала.

Тело ловко удержало меня и прижало ближе к себе, вдыхая запах волос — почти носом уткнулось.

Мне бы хотелось, чтобы он не отпускал. Кто бы он ни был. Сердце все ещё сумасшедше стучало в груди, во рту был привкус крови — кажется, я прокусила себе губу.

Жёсткая ладонь легла на лоб. Убрала растрепавшиеся волосы.

Наверное, я узнала его прежде, чем раздался негромкий прохладный голос.

— Куда же вы так спешите, миледи Марра? Неужели смотреть под ноги в моем дворце — такая уж непосильная задача?

Сильные пальцы сжали плечи, чуть отстранили меня, позволяя взглянуть на холодное сосредоточенное лицо Асторшиэра.

Черный мундир с темно-синими вставками ему необыкновенно шёл.

Молодец, Кара. Теперь ты выглядишь в его глазах ещё и полной дурой — да и в своих собственных тоже. Что такое со мной произошло?

— Что с вами случилось? — вопрос — эхо моих мыслей.

Было невыразимо стыдно.

— Простите меня, мой Повелитель… я и сама не знаю, что на меня нашло. Я искала ано Дарграйна, хотела попросить его об уроке… мои способности нуждаются в контроле, — невеселой вышла улыбка, — после я услышала в коридоре голоса даранийцев. Вероятно, как раз представители их делегации. И меня буквально обуял ужас…

Я до сих пор дрожала мелкой дрожью. И меньше всего на свете ожидала, что мужчина рядом чуть прищелкнет пальцами — и рядом с нами буквально из пустоты соткутся мои потерянные охранники.

— Жду подробный доклад к вечеру. Если меня не удовлетворят ваши объяснения — будете наказаны, — серебряный глаз чуть сощурился.

Голос сухой, равнодушный. Но охранники как-то слитно переглянулись и поклонились, коротко кивнув.

Неожиданно горячая ладонь легонько сжала плечо, разворачивая меня в сторону того зала, откуда вышел мужчина.

— Идите за мной, Кара.

Сердце сжалось. Привкус беды стал неотвратимым. Как много он узнал за это время ещё? Как много о том, чего я боялась?

Однако, следуя за прямой спиной Повелителя, обтянутой мундиром, я оказалась в холле огромной анфилады покоев.

— Мои личные комнаты. Слуг, допущенных сюда, всего двое. В их молчании вы можете быть уверены. А теперь вам стоит принять ванну и успокоиться. Вам принесут одежду. После вас осмотрят… — он помолчал и неожиданно добавил. — В вашем состоянии сейчас нет вашей вины. Разве что той, что вы так и не выучили до сих пор заклятье, выявляющее посторонние примеси в еде.

Мужчина жестом показал на тяжелую дубовую дверь.

— Сюда, пожалуйста. Одежду вам принесут.

— Зачем? — только и сумела выдавить из себя. Слишком ошеломляло происходящее.

Но он понял. Наверное, он единственный в этом сходящем с ума мире понимал меня лучше, чем я сама понимала себя.

Палец неожиданно коснулся контура губ. Заправил прядку волос за ухо.

Как хорошо, что хоть краснею я исключительно мысленно! И как же странно, что от старой Карины Рец почти ничего не оставалось. И к лучшему!