— Тогда получается, Карину убили, потому что она обо всем догадалась?

— Вряд ли она догадалась, — покачал головой Димыч. — Сами же говорите, она много чего видела, но часто не понимала, чему стала свидетелем. Скорее всего, она заметила что-то, чему не придала особого значения, а преступники испугались, что рано или поздно она сопоставит факты и обо всем догадается. Ну, или расскажет кому-то, кто вместо нее эти факты сопоставит. Карину убрали на всякий случай, для безопасности.

— А Марту? Она что, тоже обо всем догадалась?

— С Мартой вообще все непонятно. Можно, конечно, принять вашу версию о маньяке. И Анна, и Марта в нее, в принципе, укладываются. Но тогда Карину не должны были трогать. Если предположить, что маньяк убивает пожилых женщин, зачем ему молоденькая девчонка?

— Потому, что догадалась. Анну и Марту — потому что маньяк, а Карину — по необходимости.

— Что ты несешь? — схватился за голову Димыч. — Ты сама себя слышишь вообще?

— Я тебе версии подбрасываю, — обиделась я.

— Голову ты мне морочишь, а не версии подбрасываешь. У каждого убийства должен быть мотив. А в случае с Мартой его нет. Мне иногда кажется, что там не один и тот же преступник действовал. Очень уж подход к делу разный.

— Как это?

— Ну, смотрите сами. Убийство Анны тщательно готовится. Один маскарад с парикмахершей чего стоит. Если бы вы не потащились к ней в каюту, затея бы вполне удалась. Никому ведь и в голову не приходило, что туристку в какой-то момент подменили. Внешне они похожи — фигура, рост. А в лицо никто особенно не вглядывался, тем более, что парик этот и не давал ничего толком разглядеть. Да плюс еще информация о непонятной депрессии, чуть ли не буйном помешательстве. Все было подготовлено заранее, и все было продумано, чтобы убийство скрыть до поры до времени. Кстати, в случае с Кариной подход примерно тот же. Опять все продумано до мелочей, даже кражу золотых украшений к делу приспособили. Заодно, перевели подозрения на вашу дуру-Зотову. От тела только не успели избавиться, но это спугнул кто-то, наверняка. Вспомните, все свидетели говорят, что в тот вечер очень уж много народу на корме побывало. Если бы не это, мы бы и Карину до сих пор искали. А в случае с Мартой все наперекосяк. Убийство пытались совершить практически у всех на глазах. Наглое, дерзкое, явно напоказ. Там даже от тела избавляться никто и не думал. Такое ощущение, что Марту пытались убить, чтобы кого-то другого напугать. Или саму Марту наказать за что-то. Это не убийство, а казнь показательная.

— Слушай, — подал голос Вадим, — а может, это и была казнь? Может, бабулька наша какой-нибудь мафии дорогу перешла?

— Марта? Не смеши меня. Какое мафии может быть до нее дело?

— Ну, может, не она сама. Может кто-то из родственников. У нее вон старший сын, она говорила, гостиничным бизнесом занимается. Может, это его наказать решили?

Димыч энергично замотал головой и скорчил несчастное лицо.

— Что я вам всем сделал, а? Чего вы меня изводите историями про маньяков-международников и суровую швейцарскую мафию? Вам всем надо меньше бандитских сериалов смотреть. В жизни все гораздо проще. И от этого страшнее.

— Ну, а почему тогда Марту убить пытались? Может, она тоже что-то увидела, чего не следовало?

— Вряд ли. Вы не забывайте, что первой убить пытались как раз Марту. Анна тогда еще точно жива была. Сначала Марту, потом Анну и потом только Карину, как ненужную свидетельницу.

Точно. Так все и выходит. Первой пытались убить Марту. Которую и убивать не за что. Лишнего она не видела, и денег у нее нет. Никакой радости от ее смерти никому бы не было. Не то что Анна. От ее смерти обязательно какой-нибудь наследник выиграет. Хотя, Димыч же сказал, что он ей не родственник, и непонятно, как собирался воспользоваться моментом.

— Дим, а кто убил-то? Кто Анне не родственник?

— Не огорчай меня. Подумай хоть немножко.

— Алекс?

Ну конечно! Сок, разбавленный водкой. Маскарад с парикмахершей. История о мнимой депрессии, которую мы узнали от него. И на Карину он наорал, когда та сунулась к Анне с разговорами. Вернее, уже не к Анне. И по-русски он разговаривал уже не с Анной, а с Михалной, которая чего-то боялась. «Делай, как я скажу, и все будет в порядке». Карина услышала эти слова, но не догадалась, что они значат. А ее убили, чтобы лишить возможности догадаться.

— Но подожди. А откуда Алекс узнал, что у Карины золото украли? Ты же сам говоришь, что этим обстоятельством удачно воспользовались. Но для того, чтобы воспользоваться, знать нужно.

— Умница! — в кои-то веки похвалил меня Димыч. — Правильно рассуждаешь. Не мог он один это дело провернуть. Ему нужен был человек, который не только теплоход знает, как свои пять пальцев, но и распорядок дня тех же официанток. Ведь записку Карине подбросили во время ужина. Да и о том, что золото пропало, знали только члены команды. Какой бы болтушкой Карина ни была, а туристам на свою трудную долю все же не жаловалась. А значит что?

— Сообщник, — прошептали мы с Катей хором.

— Правильно!

— И ты решил, что это Михална? Но она не могла знать о пропавшем золоте, ее к тому времени ссадили уже. Ну, то есть, она была, конечно, на теплоходе, но под видом туристки.

Я окончательно запуталась. Михална, которая была на борту, но ее как бы и не было. Сообщник, который про все знал. Но Димыч же сам сказал, что сообщница как раз парикмахерша. Каких же догадок он еще от нас хочет? Или был кто-то еще?

— Правильно! — Димыч сиял, как новый гривенник. — Был еще кто-то. Кто все знал и помогал все организовывать. Михална, при всей своей важности для операции, всего лишь подсадная утка. Ее задачей было изображать до поры до времени убитую туристку. К тому же она алкоголичка, а значит, сообщница ненадежная. Не зря с нее Алекс глаз не спускал. Он бы ее вообще в люди не выводил, если бы можно было. Был еще третий. Тот, кто хорошо знает распорядок дня официанток, кто знал о пропавшем золоте, а заодно и о том, что за этим золотом Карина пойдет куда угодно, только намекни. И тот, кто слышал ее болтовню и расценил как угрозу всему мероприятию.

— Но для этого надо работать в ресторане, — растерянно сказала Катя.

Димыч кивнул и вытащил из кармана лист факсовой