Было уже поздно, когда Виолета проснулась. Онабыла одна. В первую минуту, смущенный взгляд ее нерешительно блуждал понезнакомой обстановке. Вдруг, вид плюшевого халата, валявшегося на кресле, пробудилв ней память. Перед ней восстали вчерашние события, хотя еще смутно, новсе-таки настолько ясно, что она сразу поняла, что безвозвратно пала. Яркийрумянец залил лицо молодой девушки. С хриплым стоном она зарылась головой вподушки и залилась горькими слезами. Стыд и отчаяние сдавили ей сердце.

Она чувствовала себя невыразимо несчастной иприниженной.

Наконец, Виолета встала, поправила передтуалетом прическу и оделась. Почти с отвращением смотрела она на свое бледноелицо, на дрожащие губы, и слезы снова подступили к горлу.

Что теперь будет? Все кончено! Она теперьнизведена в число своих легкомысленных подруг. Неужели же она пойдет по той жедороге, как и они?

В это время Иван Федорович находился в самомпрекрасном расположении духа. Новая победа восхищала его. Наивность изастенчивость молодой девушки только еще больше придавали ей очарования. А чтоон толкнул в грязь молодое невинное существо, это нисколько не тревожило егопокладистой совести, и он не испытывал даже тени угрызения.

Иван Федорович встал рано. Он хотелпосмотреть, каких бед натворила гроза, а также заказать тонкий завтрак длясвоих неожиданных гостей. Отдав приказания повару и убедившись, что все ещеспят, вышел в сад и увидел, что молния ударила во дворе в дерево, росшее усамых окон спальни, и расколола его сразу донизу. В саду тоже буря натвориланемало бед.

При виде Виолеты, которая бледная, с опухшимиот слез глазами стояла перед туалетом, Иван Федорович хотел обнять ее ипоцелуями осушить ее слезы, но та отступила назад и залилась слезами.

Что вы сделали со мной? За что вы погубилименя? — прерывающимся голосом вскричала Виолета.

Маленькая безумица! Я не погубил тебя, атолько безвозвратно привязал к себе. Я буду жить только для того, чтобы сделатьтебя счастливой, — ответил Иван Федорович, усаживая ее на диван.

Иван Федорович говорил с присущим емуискусством, стараясь успокоить угрызения совести молодой девушки, усыпить ееопасения и подозрения и пробудить в ней самые химерические надежды.

Я хочу верить, что, взяв мою жизнь, ты незахочешь окончательно погубить ее. Итак, скажи мне, — Виолета положила обе рукина плечи

Ивана Федоровича и устремила тоскливый взглядв его глаза, — женишься ты на мне, если так любишь, как говоришь? Ведь я некакая-нибудь недостойная женщина!

В глубине души у Ивана Федоровича явилосьнеудержимое желание рассмеяться, до такой степени показалась ему смешнойпретензия этой опереточной певички. Понятно, ему даже и в голову никогда неприходила подобная мысль. Но так как было бы глупо с самого же начала пугатьдевушку, то он ответил без малейшего колебания:

Таково мое искреннее намерение, дорогая моя!Только, к несчастью, я не свободен поступить сейчас же так, как хотелось бы, инам придется запастись терпением.

Но почему же? Кто и что может помешать тебежениться? — спросила бледнея Виолета.

Ах, дорогая моя Виолета! Чтобы объяснить это,я должен открыть тебе драму моей жизни. Но у меня нет от тебя тайн. Я былженат, конечно, по любви, но моя жена предпочла мне другого...

Боже мой! Разве можно променять тебя накого-нибудь? Быть твоей женой такое счастье! — наивно заметила Виолета.

Тщеславная улыбка скользнула по губам ИванаФедоровича.

Она не любила меня так, как ты, дорогая моя.Может Сыть, она только для того и вышла за меня, чтобы приобрести положение,так как у нее не было никакого состояния. Избавь меня в настоящую минуту отподробностей этой семейной драмы; я расскажу их тебе в другой раз. Дело же втом, что моим соперником явился мой родной брат. Не желая мешать их счастью, ясогласился на развод, причем, вину принял на себя, чтобы дать жене полнуюсвободу. Они уже давно соединились брачными узами, мне же по закону необходимовыждать еще два года, прежде чем я получу право снова вступить в брак. Ведь тыподождешь два года, не правда ли?

Как можешь ты спрашивать об этом? Теперь,когда я знаю, как ты добр и великодушен, я люблю тебя еще больше, — ответилаВиолета.

Она была слишком наивна, молода и влюблена,чтобы понять, что он хочет только оттянуть время.

В тот же день Виолета со своей камеристкойпереехала на Крестовский остров, на дачу Ивана Федоровича.

Для молодой девушки началась веселая иоживленная жизнь, так как Иван Федорович хотел рисоваться своей очаровательнойлюбовницей. Ему тем более все завидовали, что отбить ее у него было невозможно.Виолета была безупречно верна своему любовнику и только на него одного исмотрела.

Ричард Федорович проводил это лето вПетербурге, так как дети его по очереди были больны скарлатиной.

Однажды братья встретились перед магазином, вкоторый Виолета зашла за покупками.

Ты уж чересчур много всюду показываешься сэтой особой. Должно быть, это очень ловкая сирена, если, будучи еще совсемребенком, она до такой степени развращена, — заметил Ричард Федорович.

Ты глубоко ошибаешься! Еще шесть недель томуназад эта очаровательная сирена была невинна, как голубка.

И ты не постыдился развратить ее?

Фривольная и циничная улыбка скользнула по

губам Ивана Федоровича.

Если бы не я, то другой бы сделал то же самое.Неужели ты думаешь, что она могла в оперетке остаться добродетельной.

Около этого же времени неожиданно вернулась вПетербург Юлия Павловна Гольцман. Муж ее умер, оставив ей весьма приличноесостояние.

Однажды утром Ричард, идя по Литейной в свойдом с целью переговорить с управляющим, встретил Анастасию. Они поздоровались.Заметив недовольный вид девушки, Ричард Федорович спросил, что с ней и отчегоона так долго не приезжала в Царское село.

Ах, дядя! Я только делаю, что ссорюсь сматерью. Она совсем с ума сошла. Вечно делает мне неприятности и, да -проститмне Господь, кажется хочет помешать моему счастью.

Вместо того, чтобы обсуждать такие щекотливыевопросы на улице, пойдем лучше позавтракать ко мне. Там ты мне все расскажешь,и, может быть, мне удастся помочь тебе, — заметил Ричард Федорович.

После завтрака Ричард Федорович ушел в кабинетвыкурить сигару. Здесь, указав Анастасии на кресло, он сказал:

Теперь расскажи мне про свои огорчения и про причинытвоих ссор с матерью.

Это просто возмутительно, дядя! Ты знаешь, чтоотец оставил ей пятьдесят тысяч, и она писала мне, что хочет окончательноустроиться в Петербурге и купить дом. Я одобрила это намерение. В виду того,что я единственный ее ребенок и что капитал оставлен моим отцом, я полагала,что дом со временем достанется мне, а пока она даст мне приличное приданое ичасть дохода с капитала. В этом духе я говорила с капитаном Перовым, которыйсерьезно ухаживает за мной и за которого я хочу выйти замуж. Но представь себемое разочарование и мой гнев, когда две недели спустя после своего приезда вПетербург, она объявила мне, что переменила свое намерение. Она, видишь ли,встретила в Париже свою старую знакомую, с которой хочет открыть в Монако илиНицце аристократический меблированный отель.