Извинившись, Гриша быстро прошёл следом за Митяем в закуток, где висел аппарат для посетителей, и, взяв трубку, сказал:

– Григорий Серко, слушаю вас.

– Залесский, – раздалось в ответ. – Значит, так, приятель. Как закончишь свои дела с очаровательной мадемуазель Ольгой, птичкой летишь ко мне. Заберёшь всё, что тебе приготовили к поездке, и переводы твоей добычи. Всю амуницию подогнать, обносить и через три дня быть готовым к выезду. Понял?

– Значит, всё-таки едем? – вздохнул парень.

– Да. И Митяя с собой прихвати. Он парень шустрый, к походной жизни привычный. В дороге пригодится. На него амуниция тоже у меня. Хозяина я предупрежу.

– Добре. Сделаю, Пётр Ефимович, – вздохнул Гриша, которому эта поездка была нужна, как рыбке зонтик.

Но слово было дано и вся эта история началась с него. А значит, и закончить её должен был именно он. Положив трубку, Гриша вышел в зал и тут же насторожился. Два подвыпивших ловеласа пытались завязать знакомство с Ольгой, нахально усевшись за их столик. Хозяин кофейни, понимая, чем может закончиться для него такое нарушение благочиния, робко пытался остановить молодых господ, но те только отмахивались от него, как от мухи.

Широким шагом подойдя к своему месту, Гриша, не раздумывая, ухватил стул, на который уселся неизвестный оккупант, за спинку и одним резким рывком выдернул его из-под седалища наглеца. Стряхнув полупьяного ловеласа на пол, парень уселся за стол, брезгливо проворчав:

– Терпеть не могу посторонних на своём месте.

Грохнувшись на пол, наглец крепко приложился затылком об пол и, зашипев от боли, прохрипел:

– Да я тебя на каторге сгною, плебей.

– Ещё одно слово, сударь, и вас десяток хирургов по частям собирать будут, – глухо пообещал Гриша, медленно повернувшись к лежащему.

Второй наглец, успев разглядеть выражение его лица и сверкнувшие глаза, только испуганно икнул и, сорвавшись с места, бросился к приятелю. Быстро вздёрнув его на ноги, он потащил падальщика к выходу, что-то тихо шепча ему на ухо. Проводив их взглядом, Гриша жестом подозвал к себе хозяина и, кивком указывая на ушедших, спросил:

– Вы знаете, кто это был?

– Увы, сударь, знаю. Младший сынок городского прокурора и его приятель, сын вдовы генеральши Ручинской.

– Сын вдовы? Это как? – не понял Гриша.

– Она его через два года после того, как овдовела, родила. Поздний ребёнок. Единственное чадо. Вот и избаловала сынка до невозможности.

– Прокурорский сынок, значит, – мрачно прошипел Гриша. – Ладно, посмотрим.

– Гриша, что случилось? – осторожно спросила Ольга, неизменным женским чутьём уловив, что настроение у парня резко упало, но не из-за этой мелочи.

– Команда пришла. Через три дня я уезжаю. Митяй, – позвал он, повернувшись к залу.

Половой вырос, словно из воздуха, аккуратно отодвинув от стола хозяина кофейни.

– Заканчивай дела. Отсюда со мной поедешь.

– Куда прикажете, хозяин? – весело улыбнулся половой.

– К капитану. На службу.

– Так, может, вы своими делами займётесь, а я прямо туда отсюда? – покосившись на замершую Ольгу, спросил парень.

– Тоже верно. Тогда там меня и дождёшься, – одобрил Гриша, беря себя в руки. Слишком много всего сразу навалилось.

Ольга, вдруг сообразившая, что её личная маленькая сказка закончилась, грустно вздохнула и, помолчав, тихо спросила:

– Это надолго?

– Несколько месяцев. Точнее сказать просто не могу. Не знаю, – мрачно пожал Гриша плечами.

– И не ехать ты тоже не можешь?

– Угу.

– Но ведь ты вернёшься? – не сдавалась девушка.

– Обязательно. Особенно если ты обещаешь меня дождаться, – тихо ответил Гриша, глядя ей в глаза.

– Обещаю, – кивнула Ольга, не отводя взгляда. – А сейчас отвези меня домой и ступай по своим делам. Тебя ждут.

– Оля…

– Я дочь офицера, Гриша. И знаю, что такое служба. Я всю жизнь ждала со службы папеньку, а теперь буду ждать тебя. Ты, главное, вернись.

В глазах девушки мелькнули слёзы. Растерявшись, Гриша принялся суетливо искать в карманах платок. Так и не ушедший от их столика Митяй ловко подсунул ему белоснежную салфетку, и парень, ухватившись за неё, как за соломинку, растерянно проворчал, протягивая салфетку девушке:

– Ну чего ты, Оленька. Я же сказал, что вернусь. Это не опасно. Просто далеко.

– Все вы так говорите, – буркнула Ольга, отбирая у него салфетку. – Папенька тоже маменьке всегда говорил, это неопасно. Там солдаты кругом. А потом с тремя ранениями вернулся.

– Так то война была. А мы сейчас и вправду не воюем.

– Всё. Прости, – взяв себя в руки, повинилась девушка. – Веду себя словно истеричка.

– Ты ведёшь себя как добрая любящая жена, – ляпнул Гриша и сам испугался собственных слов.

– Вот только попробуй теперь на мне не жениться, – нашлась Ольга, лукаво улыбнувшись. – Сам всё сказал, я не заставляла.

– Дай срок. Вернусь, и всё честь по чести будет, – пообещал парень, выпрямившись так, словно на плацу стоял.

– Всё. Поехали домой. А то мы неизвестно до чего так договоримся, – спохватилась девушка и, чуть покраснев, решительно стала из-за стола.

Вскочив, Гриша бросил на стол трёхрублёвую ассигнацию и, вполголоса напомнив Митяю ждать его у капитана, повёл Ольгу к машине. Девушка молчала до самого дома. И только у самой арки попросила его на минутку остановить машину. Прижав автомобиль к тротуару, Гриша настороженно повернулся к ней, ожидая очередного вопроса, которые сыпались из девушки словно горох. Но вместо очередного вопроса Ольга сжала его лицо в ладошках и, притянув к себе, крепко поцеловала в губы. Не ожидавший такого парень замер, но через пару ударов сердца его руки попросту сгребли гибкое девичье тело.

От неожиданности Ольга тихо пискнула, но тут же сама прижалась к нему ещё сильнее. Как долго это продолжалось, они так и не поняли. Из дурмана их вырвало смущённое покашливание у дверцы автомашины. Рыкнув, Гриша сдвинулся к пассажирской дверце и, разглядев стоящего на тротуаре Варраву, еле слышно проворчал:

– И чего тебе дома-то не сидится, старче.

Разглядев старого слугу, Ольга смутилась и, быстро приводя одежду в порядок, многообещающе прошипела рассерженной кошкой:

– Дядюшка, папеньке проболтаешься, поссоримся.

– Домой беги, егоза, – с грустной улыбкой ответил старик. – Папаша уже извёлся весь.

Ольга вышла из машины и с независимым видом прошествовала мимо старого слуги, но уже на пятом шагу бесшабашное настроение взяло верх, и она, подпрыгнув, словно девчонка, подхватила юбки и со всех ног понеслась домой. Глядя на это представление, мужчины дружно прыснули. Потом Гриша, выбравшись из машины и подойдя к Варраве, негромко сказал: