из приведенных ниже отрывков становится понятной та роль, которую играл здесь Элиф Рёгнвальдссон:

«У конунга Ярицлейва всегда были норманны и свенские люди; и умер тогда ярл Рёнгвальд Ульфссон, а то ярлство взял ярл Эйлив. У него тоже было много норманнов, и он давал им жалование [по договору]. Это звание ярла давалось для того, чтобы ярл защищал государство конунга от язычников. Конунг Ярицлейв поставил Харальда вторым хёвдингом над своим войском и давал жалование [по договору] всем его людям»[200].

«Конунг Ярицлейв xopoшo принял Харальда c eгo людьми. Харальд сделался предводителем над людьми конунга, которые охраняли cтpaнy, вместе с Эйлифом, сыном ярла Рёгнвальда. Taк говорит Тьодольф [скальд]: “C Эйливом давно / Был князь заодно. / Крепили cтpoй / Они боевой. / Взяли в тиски / Вендов полки. / Изведал лях [Laesir] / Лихо и cтpax”»[201].

3) Поход на Киев 1036 г.:

«В год 6544 (1036)… Когда Ярослав был в Новгороде, пришла к нему весть, что печенеги осадили Киев. Ярослав собрал воинов многих, варягов и словенов, пришел к Киеву и вошел в город свой. А было печенегов без числа. Ярослав выступил из города, исполчил дружину и поставил варягов посередине, а на правой стороне – киевлян, а на левом крыле – новгородцев, и стал перед градом. Печенеги двинулись на них, и сошлись на месте, где стоит ныне Святая София, митрополия русская: было здесь тогда поле вне града. И была сеча жестокая, и едва к вечеру одолел Ярослав. И побежали печенеги врассыпную и не знали, куда бежать. Одни, убегая, тонули в Сетомли, иные же в других реках, и так гибли, а остаток их бегает где-то и до сего дня»[202].

Здесь Эйлиф снова не упоминается, но нет сомнений, что это именно его норманны составляли центр войска. В ПВЛ данное сражение представлено как снятие осады Киева печенегами. Однако скорее всего поход был вызван смертью Мстислава Черниговского (1036 г.), владевшего Киевом с 1024 г., и расчетом на то, что его юные сыновья Святослав (ок. 9 лет) и Всеволод (ок. 6 лет) не смогут отстоять города. Действительно, направленные против Ярослава левобережные печенеги, данники черниговских князей, не проявили должного усердия. После этой победы Ярослав Хромой вместе с семьей окончательно переехал из Новгорода в Киев.

При рассмотрении воеводства Эйлифа в настоящей книге умышленно пропущены еще несколько походов, якобы совершенных войсками Ярослава, но на деле – только лишь приписываемых ему авторами ПВЛ. В том числе – поход на ясов 1029 г. (Мстислава Храброго); и походы 1038 г. – на ятвягов, 1040 г. – на литву, 1041 г. – в Мазовию (полоцкого князя Брячислава Изяславича).

В средневековых византийских источниках сохранилось сообщение о том, что в 1042 г. в Константинополе в результате драки на рынке был убит один «прославленный скиф», и это событие послужило даже поводом к Русско-византийской войне 1043 г. (походу на Константинополь Вальдамара/Владимира Ярославича):

«6. В июле месяце, в том же году индикта, русские напали на столицу. До этого римляне были их союзниками и жили с ними в мире. Без страха [два народа] встречались друг с другом и посылали купцов друг к другу. Но в это время случилась ссора с несколькими скифами-купцами в Византии; дело вышло из пределов обычной драки, и один прославленный скиф был убит. Владимир, импульсивный человек, который часто давал волю своему гневу, был в то время правителем народа. Когда он услышал, что произошло, то воспылал яростью. Без малейшего промедления он принял все боевые силы под свое командование и взял в союзники немалое количество людей, населявших острова в северном океане [норманнов]»[203].

Вот как аналогичная драка на рынке описывается в «Саге об Ингваре Путешественнике»:

«Тогда захотел один человек из Гардов [приобрести] именно ту шкуру, которую они только что купили. Язычник же рассердился и ударил его кулаком по носу, так что кровь потекла на землю. Тогда тот из Гардов вытащил меч и разрубил язычника на две части. Местные же жители разбежались с громкими криками и гамом, и тут же собралось огромное войско. Тогда Свейн велел своим людям вооружиться и выступить против них, и завязалась у них тяжелая и яростная битва, и пало много язычников, потому что все они ничем не были защищены»[204].

В стремлении выяснить имя знатного человека, убитого в Константинополе, историками были подняты и изучены биографии всех потомков Игоря Старого (Инкера) XI в., однако среди них так и не удалось обнаружилось князя или даже просто княжеского сына, умершего в 1042 г. Ничуть не умаляя результатов этого труда, заметим, что если слегка расширить список привлеченных к исследованию лиц за счет проживавших в Восточной Европе знатных норманнов, довольно быстро обнаруживается, что тем самым «прославленным скифом» на самом деле был Эйлиф Рёгнвальдссон. Инициатива же военного похода 1043 г., имевшего целью наказать византийцев, могла исходить непосредственно от пылавшей жаждой мести Ингигерд, потерявшей близкого ей человека.

Учитывая все обстоятельства произошедшего, можно полагать, что и конфликт на рынке, и смерть Эйлифа в 1042 г. отнюдь не случайны, а были, как уже сказано, организованы по указанию Ярослава Хромого.

Глава 30. Гёты/руги. (Ульв Рёгнвальдссон = Улеб) в Ладоге, Новгороде. (1019–1032 гг.)

Я пью за варягов, за дедов лихих,

Кем русская сила подъята,

Кем славен наш Киев, кем грек приутих,

За синее море, которое их,

Шумя принесло от заката!

А. Толстой. «Змей Тугарин»

Ульф Рёгнвальдссон – сын Рёнгвальда Ульфссона, ярла Западного Гёталанда, и Ингеборг, сестры норвежского конунга Олафа Воронья Кость. Предположительно – новгородский воевода в 1019–1032 гг. Родился примерно в 1098 г., умер ок. 1032 г.

Ульф прибыл в Гарды в еще достаточно молодом возрасте (ок. 21 года) вместе со всей своей семьей: отцом, матерью и братом. Сообщения о том, что Ульф и Эйлиф – сыновья Рёнгвальда Ульфссона и Ингеборг, имеются в скандинавских сагах.

«Рёгнвальд был там ярлом долго и был известным человеком. Сыновьями ярла Рёгнвальда и Ингибьёрг были ярл Ульф и ярл Эйлиф»[205].

По всей видимости, Ульф был старшим сыном, родившимся около 998 г., а Эйлиф – младшим, родившимся примерно в 1001 г. Описывая ссору норвежского правителя, ярла Эйрика Хаконарссона и Эрлинга Скьяльгссона, зятя погибшего Олафа Воронья Кость, Снорри Стурлусон приводит строфу скальда Сигвата:

«С родом ярлов Эрлинг / Не на шутку, шурин / Князя, как сразили / Олафа, поспорил. / И вторую, славный / Сестру дал Рёгнвальду, / Ульфова надолго / Отца осчастливил»[206].

Ссора Эйрика Хаконарссона и Эрлинга Скьяльгссона состоялась в самом начале правления Эйрика (приблизительно в 1000/1001 г.). Отсутствие упоминания Эйлифа среди детей Рёгнвальда может говорить о том, что к этому моменту Эйлиф еще не родился.

В промежутке 1015–1018 гг. Ульф считался уже достаточно взрослым, чтобы принимать участие в мирных