— Он даже не стал слушать! Я бы на его месте хотя бы выслушал!

— Ну да, конечно, — сказал Бигмак.

— Нет, правда!

— Угу. Идем.

— Как я могу ему помочь, если он меня даже не слушает? Как, спрашивается? Почему он не хочет слушать? Я бы мог ему здорово облегчить жизнь!

— Ладно-ладно, верю. А теперь пойдем, хорошо?

Когда они вернулись к часовне, Джонни и остальные как раз подбегали к ней.

— Все целы? — спросила Керсти. — А почему вы по уши в саже?

— Мы спасали людей, — похвастался Холодец. — Ну, вроде как спасали…

Все посмотрели на руины Парадайз-стрит. Люди стояли, собравшись в небольшие группки, или сидели на развалинах. Какие-то дамы в официального вида шляпках накрывали стол, чтобы пострадавшие могли выпить чаю. Но несколько пожаров еще догорали, время от времени что-нибудь рушилось, или какая-нибудь особенно высоко вознесшаяся луковица звонко падала обратно на грешную землю, покрытая корочкой льда.

Джонни не мог оторвать глаз от Парадайз-стрит.

— Все спаслись, Джонни, — сказал Холодец, с тревогой наблюдая за ним.

— Я знаю.

— Сирена раздалась как раз вовремя.

— Я знаю.

Джонни слышал, как за спиной у него Керсти спросила:

— Надеюсь, пострадавшим помогут?

— Насчет этого мы все выяснили, — раздался голос Бигмака. — Пострадавшим тут предлагают выпить чашечку чая и не унывать, потому что могло быть и хуже.

— И все?

— Э… ну, и еще печенье.

Джонни смотрел на Парадайз-стрит. Сполохи пожаров делали ее почти нарядной. А перед его внутренним взором стояла другая Парадайз-стрит. Она никуда не делась, она была в этом же самом месте, в это же самое время. Там были те же огни, и те же груды кирпича, и те же пожарные машины. Только людей не было — кроме тех, кто тащил носилки.

Мы теперь в ином времени, думал Джонни. В новом.

Что бы ты ни делал, ты меняешь все. И каждый раз, когда ты путешествуешь во времени, ты возвращаешься немножко не в то время, из которого шагнул в прошлое. То, что ты делаешь, не меняет будущее. Твои поступки и есть будущее.

Есть миллион мест, где бомбы убили всех, кто жил на Парадайз-стрит. Но здесь этого не случилось.

Призрачная картина постепенно бледнела — измененное время перетекало в собственное будущее.

— Джонни? — окликнул Ноу Йоу. — Нам лучше убраться отсюда.

— Да, больше нет смысла тут торчать, — поддержал его Бигмак.

Джонни обернулся.

— Хорошо.

— Мы воспользуемся тележкой или отправимся… пешком? — уточнила Керсти.

Джонни покачал головой.

— Воспользуемся тележкой.

Тележка стояла там, где они ее и оставили. Вот только ни малейших призраков Позора вокруг не наблюдалось.

— О нет! — застонала Керсти. — Не хватало нам еще повсюду искать этого кота!

— Он пошел смотреть на бомбежку, — сказал Бигмак. — Но куда он делся после этого — понятия не имею.

Джонни взялся за ручку тележки. Мешки в темноте тихонько скрипнули.

— За кота не волнуйтесь, — сказал он. — Кошки умеют находить дорогу домой. У них свои способы.

Клуб «Золотые нити» заседал в помещении бывшей часовни по пятницам, в первой половине дня. Иногда заседания сопровождались выступлениями фольклорных ансамблей или школьной самодеятельности — если от этих выступлений никак не удавалось отказаться. Но обычно члены клуба просто пили чай и вели непринужденные беседы.

Разговоры шли преимущественно о том, как хороша была жизнь раньше, особенно в те славные деньки, когда практически все, что угодно, можно было приобрести за шесть пенсов и еще сдача бы осталась.

Воздух в зале всколыхнулся, и в часовне появились пять человек. Золотониточники уставились на них с опаской — а вдруг пришельцы грянут «По улицам Лондона»? От членов клуба также не укрылся тот факт, что никому из новоприбывших еще нет тридцати, а следовательно, почти наверняка это преступные элементы. Вон, и тележку магазинную они где-то умыкнули. А один из них — черный…

— Э… — протянул Джонни.

— Это драмкружок? — спросила Керсти, поразив друзей быстротой мышления. — Ах нет, извините, пожалуйста, мы перепутали церковь.

Ребята отступили к двери, толкая перед собой тележку. Золотониточники, забыв об остывающем чае, неотрывно следили за ними. Холодец открыл дверь и поманил остальных за собой. Ноу Йоу задержался на пороге, чтобы крикнуть:

— Не забудьте, один из них был черный! — Он картинно вытаращил глаза, всплеснул руками и издевательски пропел: — Едем мы на ка-а-арнавал!

На улице пахло девяносто шестым годом. Керсти посмотрела на свои наручные часики.

— Суббота, половина одиннадцатого утра, — сказала она. — Неплохо.

— Гм, это для твоих часов сейчас суббота, половина одиннадцатого, — поправил Джонни. — А для нас — не обязательно.

— Верно.

— Но мне все-таки кажется, что для нас тоже суббота. На вид все так, как и должно быть.

— Вот и хорошо. Ничего не имею против, — сказал Холодец.

— Нас не было целую ночь, — спохватился Ноу Йоу. — Мама, наверное, с ума сходит.

— Скажешь ей, что остался у меня, а телефон не работал, — предложил Холодец.

— Не люблю лгать.

— А что, ты собрался рассказать маме правду?

Несколько секунд Ноу Йоу мучительно размышлял.

— Телефон не работал, да?

— Ага. А я своей скажу, что ночевал у тебя, — сказал. Холодец.

— Мой дедушка вообще вряд ли заметил, что меня не было дома, — сказал Джонни. — Он обычно засыпает прямо перед теликом.

— У моих родителей очень современный взгляд на вещи, — сообщила Керсти.

— А моего братца вообще не колышет, где меня носит, лишь бы меня не искала полиция.

Да, прежде чем пускаться в путешествия во времени, подумал Джонни, лучше заранее запастись надежным алиби.

Он посмотрел туда, где раньше была Парадайз-стрит. Спорт-центр стоял на своем месте, ничуть не изменившийся. И все же Парадайз-стрит тоже была там, под ним. Не в земле, просто… где-то еще. Еще одна мошка в янтаре.

— Мы что-нибудь изменили? — спросила Керсти.

— Ну я, во всяком случае, вернулся вместе с вами, — сказал Холодец. — И это меня радует.

— Но все те люди остались в живых, хотя должны были умереть… — Керсти осеклась, увидев выражение лица Джонни. — Хорошо, не то чтобы должны, но… ты понимаешь, о чем я. А вдруг кто-то из них изобрел зет-бомбу или что-нибудь в этом роде?