– Постараюсь. – Вера расстегнула ремни и взяла Алика за руку. – Пойдем, дорогой, пора.

Он двинулся за ней следом, крепко прижимая к груди деревянную коробочку.

Отель оказался сказочно хорош. Он стоял на самом побережье, до моря было рукой подать. Прямо под окнами – огромный бассейн с невероятно голубой водой. Чистое, без единого облачка небо, золотое солнце и повсюду розы, розы. Целое море роз.

Алик, как увидел их, тут же принялся нюхать.

– Мам, они та-ак пахнут!

Розы действительно пахли упоительно, от их аромата приятно кружилась голова, хотелось закрыть глаза и ощутить плавное покачивание волн.

Вера наскоро распаковала вещи, выдала Алику шорты и футболку, сама влезла в легкий, коротенький сарафанчик на тонюсеньких лямках и поспешила на пляж.

Они прошли по накаленному зноем песку к самой воде, зеленоватой, прохладной, пахнущей водорослями и свежестью.

– Так вот оно какое, море! – Алик во все глаза смотрел вдаль, на смутную линию, где вода смыкалась с небом. Над головой его с криком носились чайки. – Как красиво, мама!

Вера и сама была в восторге. Последний раз она ездила к морю три года назад и всего на пять дней. Алик оставался в Москве, она нервничала, и это смазало все впечатления от поездки. Сейчас же, вдыхая полной грудью йодистый морской воздух, Вера испытывала настоящее блаженство. Она погладила сына по голове.

– Тебе нравится, милый? Правда, здорово?

– Конечно, ма. А мы пойдем купаться?

– Сегодня, пожалуй, рановато. Ты можешь, если хочешь, поплавать в бассейне. А завтра, я думаю, можно будет рискнуть.

– Тогда я построю замок. – Алик уселся на корточки и принялся сгребать ладошками мокрый песок.

Вера поправила панамку у него на голове, слегка намочила в воде плечи и спину и ушла на лежак. Будучи от природы светлокожей блондинкой, она неизменно обгорала на южном солнце, поэтому выбрала место под тентом, стремясь обезопасить себя от прямых лучей. Оттуда, из-под тента, Вера продолжала наблюдать за сыном.

Алик недолго оставался в одиночестве. Вскоре к нему присоединилась очаровательная девчушка лет пяти, вся в мелких, русых кудряшках и в смешных трусиках со слонятами. Вдвоем они увлеченно рыли песок, возводя крепостные стены и неприступные башни. До Веры доносился звонкий смех и восторженные возгласы.

Належавшись вдоволь, она сходила окунуться и забрала Алика в отель, предварительно договорившись с родителями девочки, что вечером они встретятся на том же месте.

Утомленный новыми впечатлениями Алик после обеда уснул мертвым сном. Вера намазала тело защитным кремом, надела открытое платье из тонкого шифона, слегка накрасилась и подошла к зеркалу.

Лицо, уже слегка тронутое солнцем, нежно розовело. Распущенные, светлые волосы волной падали на плечи. Изящный поясок подчеркивал тонкую талию. Вера полюбовалась своим отражением, потом улыбнулась и показала сама себе язык.

«Хороша ты, хороша. Никто не спорит. Вот только оценить эту красоту некому».

От этих мыслей ее охватила легкая грусть. Именно легкая – сердце Веры безраздельно принадлежало сыну, она и не мечтала впустить туда кого-то другого. Конечно, ничто человеческое ей не было чуждо – за эти годы Вера встречалась с мужчинами, некоторые даже делали ей предложение, одним она была серьезно увлечена. Но все это не шло ни в какое сравнение с теми чувствами, которые Вера некогда испытала по отношению к Рустаму. То была любовь, настоящая, стихийная, романтическая и прекрасная, о какой пишут в книгах и сочиняют стихи и песни, и Вера запомнила ее во всей полноте и красоте.

С поклонниками своими она расставалась без сожаления, горечи и взаимных обид. Просто понимала – это опять не то, не ее, не настоящее. И, радостная, умиротворенная, возвращалась к своей единственной привязанности, к своему малышу. Вера не страдала от одиночества, да она и не считала себя одинокой. У нее есть Алик, и это главное.

Динара не разделяла Вериного отшельничества. Ей казалось, что подруга ведет себя глупо, добровольно отказываясь иметь рядом надежное плечо и верного друга. У самой Динары отношения с мужчинами не складывались вовсе, несмотря на то, что с возрастом она стала гораздо привлекательней, чем была в юности. Она боготворила Веру, которая имела успех у противоположного пола, но считала ее ужасной привередой. После разрыва с очередным кавалером, Динара устраивала подруге грандиозный скандал.

– Дура! – кричала она. – Сколько тебе лет? Оглянуться не успеешь, стукнет сорок. Кому тогда ты будешь нужна?

– Сыну, – с улыбкой отвечала Вера.

– Сын вырастет, женится, станет жить своей жизнью. И останешься ты одна, как перст. Некому будет в старости стакан воды подать.

– Как это некому? – весело отвечала Вера. – А ты на что? Будем друг другу подавать стаканы, только бы руки не тряслись.

Динара осуждающе качала головой, но возражать Вере больше не пыталась. А, может быть, в глубине души, ей было приятно видеть подругу свободной от мужского общества, принадлежащей всецело ей и ребенку? Кто знает.

Сейчас, стоя перед зеркалом в номере люкс, Вера почему-то вспомнила слова Динары. Ей уже тридцать семь. Еще три года, и действительно стукнет сорок. Пока она молода и красива, но что-то будет дальше? А сейчас красота ее пропадает, никого не согревая, не делая счастливым, не радуя глаз.

Вера тихонько вздохнула. Затем решительно взяла в руки щетку и зачесала волосы в пучок. Вот так, и нечего нюни распускать. Романтика не для нее, она этой романтикой по горло сыта.

Вечером они снова были у моря. Вера познакомилась с родителями маленькой Алисы, это оказалась приятная молодая пара из Подмосковья, оба врачи, он – здоровенный, брызжущий весельем атлет, она – миниатюрная куколка, похожая на фарфоровую статуэтку, кудрявая, как и ее малышка. Немного позагорав, они все вместе пошли в ресторан, выпили за прошедший день рожденья Алика и даже потанцевали.

Совсем уже ночью, когда Алик спал крепким сном, Вера позвонила Динаре.

– Ну, как вы там? – затараторила та. – Купаетесь?

– Купаемся.

– Загораете?

– Да. Все отлично. Алька в восторге.

– Я же говорила! – обрадовалась Динара.

– А у тебя как дела?

– У меня все сложно. Немцы забодали вконец, каждый день шлют факс с новыми условиями. Да еще Кобзя выкинул фортель.

– Какой фортель? – удивилась Вера.

– Приступ у него. Сердечный. Из санатория звонили, он в местной больнице. Представляешь, только этого нам не хватало.

– Бедняга, – расстроилась Вера. – Надо его срочно перевезти в Москву.

– Как бы не так. Сердечные больные транспортировке не подлежат.

– Ладно, держитесь.