- Хорошо... Аж зубы сводит.

- Вода холодная, - осторожно заметила Ксения.

- Зато вкусная. С "Перье" и не сравнишь, -засмеялся Илья.

- Что с пальцем?

Говоров принялся разглядывать повреждённый палец,которому так несправедливо досталось молотком.

- Да ничего... нормально.

Ксения подошла и взяла его за руку, чтобы рассмотреть"увечье". Действовать старалась хладнокровно, не трястись и несмущаться, и не реагировать на пристальный взгляд Говорова. Он собирался еёпоцеловать, просто не мог упустить такой шанс, а Ксения прикоснулась к егопальцу, и он невольно охнул.

- Ну что ты делаешь? - обиженно воскликнул он.

- Надо перевязать.

- Вот ещё... Чтобы твой папа увидел? И чтобы понял,что я гвозди забивать не умею? Кстати, как ты считаешь, это важно, чтобымужчина умел забивать гвозди?

Ксения пожала плечами.

- Какая разница, что я считаю?

- Есть разница, раз спрашиваю. Так что?

Она выдержала небольшую паузу, потом покачалаголовой.

- Нет, не важно. Если гвозди забивать не умеет,значит, умеет что-то другое.

Говоров довольно разулыбался.

- Во-от. Помни об этом. Не забывай.

Он нахально подталкивал её к следующемупровокационному вопросу. Сейчас она просто обязана была спросить:

- А что же вы такого умеете, Илья Константинович?

И Говоров этого вопроса ждал, а Ксения как могла,оттягивала момент, придумывала, как сменить тему, но этого и не потребовалось.В кухонном окне возникла мама и протянула ей блюдо с зеленью, а через паруминут и сама на кухне появилась. Илья немного потомился, потом вышел.

Когда качели доделали, Ксению позвали на улицу.

- Мама, смотри, теперь кататься можно! - Ванькарадостно посмотрел и ловко спрыгнул с качелей.

- Ваня, я сколько раз просила тебя так не делать? Тыже упадёшь!

Михаил Сергеевич собрал инструменты в ящик и понёс всарай, а Илья с улыбкой посмотрел на Ксению и сделал приглашающий жест рукой.

- Прошу, испробуй. Я помогал изо всех сил, ещё однимпальцем пожертвовал, - вроде бы похвалился он.

Ксения покачала головой, стараясь сдержать смех.

- Нет, спасибо.

- Твоё недоверие меня оскорбляет. Садись.

- Садись, мама, садись!

- Ну, хорошо,- всё-таки рассмеялась Ксения, осторожноприсела и оттолкнулась ногами. Говоров привалился плечом к столбу и сталраскачивать качели.

- Удобно? - с хитрецой во взгляде поинтересовалсяИлья.

- Очень, - заверила его Ксения. - Вы просто молодцы.

Ванька перестал бегать и серьёзно посмотрел на неё.

- Мама, я хочу кататься!

Она тут же поднялась, а Илья усадил на качели Ваньку.

 - Сильнее, - попросил мальчик, помогая себе ногами.

- Ты мне окрестности покажешь? - тихо спросил Говорову Ксении.

Она отвернулась, почувствовав подвох.

- А что здесь смотреть?

- Как что? Природу. От города я устал.

Степнова неуверенно пожала плечами.

- Я не против... только после обеда.

- Договорились.

Ксения подозрительно покосилась на него, но встретиланевинный взгляд, Говоров ещё и ресницами хлопнул, и оставалось толькозастыдиться собственных мыслей и подозрений.

До самого обеда Илья с Ванькой играли в футбол.Михаил Сергеевич участия в забаве принимать не мог и выбрал для себя рольсудьи. Ксения следила за игрой из кухонного окна, иногда останавливаласьненадолго, чувствуя, как замирает сердце... сладко и тревожно. Особенно, когдаВанька с радостным визгом бросается Говорову на шею.

Всё это очень красиво, но как-то неправильно...Неправильно, потому что он чужой и должен остаться чужим. Должен уйти, а оникак-то должны остаться и всё забыть.

- Всё-таки странно, что Илья Константиновичсогласился провести с нами выходные. Тебе так не кажется, Ксюш?

Ксения отошла от окна и посмотрела на мать.

- Почему ты так говоришь? Ты же сама...

- Я знаю, просто я только потом вспомнила, что у негосовсем скоро свадьба. Ты ведь мне рассказывала. Неужели его невеста так простоотпустила?

- Светланы Юрьевны сейчас нет в Москве. Она вЕвропе... работает.

Надежда Александровна остановилась и о чём-тозадумалась, потом покачала головой.

- Как всё странно... И ведь опять папа прав. Убогатых всё не так, как у нас.

Ксения неожиданно восприняла это как укол. И тут жебросилась на защиту.

- Ну что ты, мама? Всё у них... так же. Просто Светасейчас работает, у нас очень важная сделка, вот ей и пришлось уехать.

- Всё равно это неправильно, - упорствовала НадеждаАлександровна. - Чтобы жених с невестой перед свадьбой так спокойноразъехались. Непонятная любовь, - подытожила она.

- Это их дело, мама, не наше.

Надежда Александровна согласно кивнула.

За обед Ксения почему-то волновалась. Никак не моглапредставить, как Илья будет сидеть за столом, сколоченным собственноручно еёотцом, в саду, под яблоней, и есть совершенно простецкую деревенскую еду. Нет,конечно, уже знала, что он любит домашнюю пищу, что макароны с котлетамивоспринимаются на "ура", но то, что они по обыкновению готовили надаче, мамой намеренно ещё больше упрощалось. Родители считали, что это должнодобавлять особый колорит дачной жизни. И Ксении как-то не верилось, чтоГоворов, с его любовью к французской кухне, сей деревенский колорит оценит. Ичтобы хоть как-то сгладить переизбыток впечатлений, Ксения достала"праздничную" скатерть. Встретила удивлённый взгляд матери, а покапридумывала, что бы такое соврать, мама уже опомнилась и согласно кивнула.

За столом Ксения неустанно присматривалась к Илье, ноон вёл себя совершенно спокойно, выпил с её отцом, нахваливал мамин борщ иуспевал заниматься Ванькой, порой даже Ксению опережая. Сынуля восседал надетском стульчике, старинном, которое было найдено папой на чердаке ещё в ихпервый приезд сюда, ел суп и постоянно приставал к Илье с какими-то дурацкимивопросами, но Говоров терпеливо отвечал, и это терпение Ксению неизменноудивляло. Откуда оно взялось в человеке, который до недавнего времени ничего незнал о детях? У Ксении и то порой этого самого терпения недоставало, а Ильюказалось, Ванька ничем из равновесия вывести не мог.