Ванька, набегавшись за день и проголодавшись, безразговоров съел борщ, выпил компота и теперь сидел и грыз морковку,прислушиваясь к взрослым разговорам. А когда услышал раскаты грома вдалеке, тутже потянулся к матери.

- Мама, гроза!

Ксения вынула его из стульчика и усадила к себе наколени, пригладила его волосы.

- Это не гроза, Ванюш. Это далеко.

- А гром гремит.

- Это далеко. Видишь, солнышко светит.

Ванька посмотрел на небо и зажмурился, а Ксенияненавязчиво уложила его на своих руках. Ребёнок спорить не стал, повозился,устраиваясь поудобнее, и снова принялся грызть морковку.

Илья улыбнулся, наблюдая за ними.

- Заяц, ты грозы боишься?

Ванька кивнул, продолжая хрустеть.

- Он как Ксюша, - рассмеялась Надежда Александровна.- Она в детстве в шкаф пряталась, и Ванюша такой же.

Говоров посмотрел на Ксению и заметил смущённыйрумянец на её щеках. Понимающе усмехнулся.

- А теперь что же? Шкаф на двоих?

Ксения укоризненно посмотрела на него, а всеостальные рассмеялись.

После обеда Михаил Сергеевич прилёг, поддавшисьуговорам жены дать отдохнуть больной ноге и не шутить с давлением. А Илья долгосидел в саду и ждал Ксению. Она укладывала Ваньку спать, из открытого окнаспальни доносилось обиженно-возмущённое хныканье, но потом оно стихло. Сталоочень тихо, только за забором чьи-то негромкие голоса, лай собак, а над головойпение птиц. Илья развалился на лавочке, привалившись спиной к стене дома,вытянул ноги и сложил руки на груди. На душе царило необыкновенноеспокойствие... А небо голубое-голубое... И снова гром вдалеке.

Ксения вышла на крыльцо и остановилась внерешительности, глядя на Говорова. Тот повернул голову и улыбнулся.

- Уснул?

Она кивнула и спустилась с крыльца.

- Еле-еле, капризничал.

- Я слышал. - Он поднялся.- Ну что, пойдём?

Ксения на шаг отступила.

- Ку-куда?

Говоров развёл руками.

- Мы же погулять хотели.

Она потаращилась на него, но затем кивнула.

- Хорошо, пойдём. - Подошла к кухонному окну и тихопозвала: - Мама.

Надежда Александровна выглянула и посмотрела на них.

- Мам, мы пойдём... прогуляемся. Пока Ваня спит.

Она кивнула, потом поглядела на небо.

- Гремит...

- Да мы недолго, Надежда Санна, - успокоил её Илья. -Да и гроза, скорее всего, стороной пройдёт.

Они вышли за калитку и направились в сторону поля.Говоров разглядывал дома, а когда они проходили мимо магазина, спросил:

- Мороженое хочешь?

Ксения покачала головой.

- Ты не любишь мороженое?

- Не знаю, - неопределённо ответила она. - Онохолодное.

Илья рассмеялся.

- Холодное, - повторил он. - А ты горячее любишь?

Ксении померещился непонятный подтекст в его словах иголосе, и она подозрительно посмотрела.

- Да нет, просто... Я люблю конфеты "Южнаяночь". У них внутри мармелад.

Говоров приостановился и внимательно поглядел на неё.

- Знаю такие. Мне их мама в детстве покупала. Их что,до сих пор выпускают?

Ксения рассмеялась.

- Да, представь себе.

- Надо же... купишь, когда в город вернёмся.

Дорога свернула и как-то незаметно превратилась втропинку. Деревня осталась позади, а впереди только поле. Илья с Ксениейспустились в небольшой овраг, через него текла мутная речушка, берега которойзаросли высокой осокой. Через речушку было перекинуто три брёвнышка, а под нимиквакала лягушка. Ксения остановилась у мостика и в щели между брёвнамипопыталась квакушку рассмотреть.

- Мне кажется, что ей просто тоскливо, - усмехнулсяИлья.

- Может быть, - улыбнулась Ксения.

- Давай руку.

Она колебалась всего секунду, потом подала ему своюруку и пробежала по мостику. Снова послышался раскат грома, и Ксения повернулаголову в ту сторону, а Говоров сильнее сжал её ладонь в своей руке.

- Боишься? Не волнуйся, мы вернёмся до грозы.

Степнова кивнула. Они пошли по полю, причём стропинки свернули и пошли напрямую. Трава была достаточно высокая, отразноцветных полевых цветов рябило в глазах, солнце жарило вовсю, а вокруг непрекращалось жужжание: пчёлы словно соревновались друг с другом, перелетая отцветка к цветку.

Ксения свою руку осторожно освободила и отошла отГоворова на пару шагов, сорвала цветочек и принялась его разглядывать. Ильяостановился, обернулся назад и принялся осматриваться. Посмотрел на крышидеревенских домов, которые ещё можно было рассмотреть отсюда, с другой сторонытянулись заросли ивняка, а дальше нескончаемое поле.

- Красиво, - восхищённо протянул Говоров.

- Там река, - сказала Ксения и указала рукой всторону ивняка.

- Очень красиво...

Илья повернулся и посмотрел на неё. Ксения стояла кнему вполоборота, крутила в руке аленький цветочек и выглядела в этот моментбезумно привлекательной. Осанка поистине королевская, прямая спина и гордо расправленныеплечи, лёгкий ветерок трепал её волосы и подол лёгкого сарафана, да ещё этотцветок... Девочка с картины.

Илья оглянулся.

Вот в чём преимущество сельской жизни? В блаженномодиночестве.

- Дойдём до реки?

Ксения кивнула и пошла вперёд.

- А это что?

Она обернулась, а Говоров ткнул пальцем в непонятноекособокое сооружение посреди поля. Степнова пожала плечами.

- Сарай. Папа говорил, что туда иногда сено убирают,от дождя... Хотя, я не очень в курсе.

Говоров ухмыльнулся.

- Круто. Сеновал.

Ксения не ответила и пошла вперёд.

На берегу они провели совсем немного времени, Ильядаже искупаться не успел. Посидели немного на обрывистом берегу, свесив ногивниз, молча поглядели на воду, а потом в один момент налетел сильный ветер, инебо стремительно потемнело. Ксения настороженно посмотрела на сгущающиесятучи.

- Что-то мы не рассчитали, - посетовал Илья. Легкоподнялся на ноги и подал Ксении руку. Она встала и посмотрела назаволновавшуюся потемневшую воду. Оглушительно грянул гром, теперь уженевдалеке, а прямо над их головами, и Ксения затряслась и вцепилась в Илью. Онприобнял её за плечи и погладил.