— Да не мямлите вы!

— Я была знакома с Пасюком.

Кровь отхлынула от лица Марины.

«А ведь ты не такая уж и Нержавеющая, — ухмыльнулся про себя полковник, зафиксировав очередную перемену оттенка. — Мужененавистница Червячук и Пасюк. Вот это номер! Она же из-за него с ума сходит, это даже ежу понятно. Сама не поймет, то ли трахнуть его хочет, то ли убить, а скорее и то и другое одновременно. Поверить не могу!»

— Близко знакомы?

— В каком смысле?

— В этом самом, — безжалостно ухмыльнулся Иван Евсеевич. — Хотелось бы знать, насколько близко. Вы спали с ним?

— Товарищ полковник!

Губы Марины Александровны задрожали.

— Я уже сто лет товарищ полковник. Так вы спали с Богданом Пасюком или нет?

— Вы… вы…

Резко развернувшись, Червячук выбежала из кабинета.

— Интересно, что еще за предсказание она нашла в генеральском компьютере? — пробормотал себе под нос полковник Обрыдлов.

Богдан Пасюк задумчиво посмотрел на картину «Иван Грозный делает контрольный выстрел».

— Тебе не хватает только скульптурной группы «Геракл разрывает пасть писающему мальчику», — заметил он.

— А что, неплохая идея, — ухмыльнулся Психоз. — Есть у нас один спортсмен, так ваяет, что дрожь пробирает. Закажу ему мраморную скульптуру. Так как же тебя угораздило ментам подставиться?

— От сумы да от тюрьмы не зарекайся, — пожал плечами Богдан.

— Ну, из тюрьмы, допустим, я тебя вытащил.

— Я этого не забуду.

— Конечно, не забудешь. Слышал уже об убийстве Красномырдикова?

Пасюк кивнул.

— Не вовремя. Очень не вовремя. Мы не можем сорвать сроки поставок, — покачал головой синяевский авторитет.

— Я все улажу. У меня есть выход на каналы генерала.

— Это хорошо. А что ты думаешь по поводу убийства?

— Нестандартное выполнение.

— Это уж точно. Я вот думаю, было ли это ударом по генералу или по нашей группировке?

— Обух? — Богдан, как всегда, схватывал все налету.

Ефим Обухоев, глава Боровской преступной группировки, в последнее время наезжал на синяевцев, пытаясь потеснить их с рынка сбыта оружия. Подкатывал он со своими предложениями и к Красномырдикову, но генерал крепко сидел на крючке у Психоза, поэтому вежливо послал Обуха куда подальше.

— Это не боровцы, — покачал головой синяевский авторитет.

— Кто же тогда?

— Если скажу, ты подумаешь, что я свихнулся.

— На то ты и Психоз, — усмехнулся Пасюк.

— «Ангбинхоай».

— Ты свихнулся.

— Вот видишь: я предупреждал.

— Но это — почти миф. Ходят слухи, что «Анбинхоай» проникла в Россию, но, насколько мне известно, достойной доверия информации об этой организации пока нет ни у ментов, ни у российской мафии, ни у федералов. Китайцы вообще не любят светиться. Они занимаются своими делами, стараясь сводить к минимуму контакты с представителями белой расы. Да, они торгуют оружием, но у них свои каналы сбыта. Они ведут некоторые дела с русскими, но все законспирировано до такой степени, что вообще непонятно, кто и с кем имеет дело.

Красномырдиков китайцам не мешал. Сомнительно, чтобы он имел с ними какие-то дела. К тому же, если покопаться, можно будет без труда найти пару десятков человек, имеющих желание и возможность прикончить генерала. Так при чем тут китайские Триады?

— Ты еще не все знаешь. Генерала убили, метнув в него топор. Около магазина, рядом с которым был убит генерал, сторож обнаружил дохлую кошку с разрубленным пополам черепом. Он выбросил кошку в помойку, так что менты ее не нашли. Я видел ее труп. Похоже на ритуальное убийство — как раз в стиле косоглазых. На кошке мы нашли длинный черный волос, каштановый у корня. Метать топор китайцы умеют — боевики Триад владеют всеми видами холодного оружия. Не исключено, что китаезы придумали, как выманить Красномырдикова из дома к памятнику Зое с кислотой, и там прикончили его, а заодно и кошку. Русский киллер никогда в жизни не воспользовался бы топором, обычный человек так точно метнуть топор с большого расстояния просто неспособен, — а расстояние было большим, потому что генерал, почти наверняка, не видел убийцу.

— Если волос у корня был каштановым, это означает, что он покрашен, то есть это не мог быть волос китайца, — возразил Богдан. — Нестыковочка получается.

— Наоборот, все совершенно логично. Член «Ангбинхоай» никогда не оставил бы свой волос на месте преступления. Его специально подбросили, чтобы направить ментов по ложному следу.

— Может, ты и прав. — Пасюк решил не вступать в спор. — Объясни мне только одно: на хрена козе баян. Если китаезам приспичило убрать генерала, зачем потребовалось устраивать весь этот цирк с ритуальным убийством кошки, с крашеным волосом?

— Китайцы, — пожал плечами Психоз. — Маленькие желтенькие человечки с манией величия и сдвинутыми набекрень мозгами. Они и не на такое способны.

— Я все-таки склоняюсь к версии о маньяке. Генерал подвернулся под руку чисто случайно.

— Может, это был и маньяк, — кивнул синяевский авторитет. — Тем не менее китайская версия мне кажется интересной. Я хочу, чтобы ты ее проверил.

— Я? Почему я?

— А что мне, своих братков на это дело посылать, чтобы они пальцами «козу» китайцам показали? Они же дубоголовые, как менты, а тут дипломатия нужна. Восток — дело тонкое. Надо разнюхать обстановку, не привлекая к себе внимания. Если китайцы замочили Красномырдикова, не исключено, что на этом они не остановятся. В этом случае нужно будет выяснить, в чем заключается их интерес и принять соответствующие меры. Если же Триады не причастны к убийству, следует выяснить это, не вызывая подозрений у косоглазых.

— Хорошо, я попробую поработать в этом направлении, — вздохнул Богдан.

— Знаешь. — Психоз бросил задумчивый взгляд на «Ивана Грозного, делающего контрольный выстрел». — Я уже подумываю том, чтобы заказать себе картину «Чеченцы пишут письмо китайским Триадам».

— Я тоже люблю искусство, — усмехнулся Пасюк.

— Хреново, — сказал Колюня, задумчиво созерцая лежащий в коробке замороженный трупик Лолиты. — Очень хреново.

— Действительно. Бедное животное, — сочувственно вздохнул Денис и отхлебнул пива.

— Да я не о том, — поморщился опер. — Хреново, что мы вчера в помойку не заглянули. Как теперь эту улику оформлять, непонятно. И волос тоже. А вдруг это вы с Глебом его подкинули, чтобы направить следствие по ложному пути?

— Зачем? — удивился Зыков. — Я не меньше вашего хочу это убийство раскрыть.

— Мало ли зачем, — пожал плечами Чупрун. — Может вы сами генерала замочили, а теперь заметаете следы.