– Боже, какое богатство, – вырвалось у Вари, когда она осторожно открыла одну из книг, лежащих на столе. – У нас в библиотеке есть гораздо более позднее издание этой книги, так мы ее в сейфе храним. На руки никому не даем.

– Осторожно, – предупредил ее Иван, – очки не раздави, – и отодвинул потертые окуляры с большими стеклами. – Смотри, а дедок-то при свечке читает!

– Ой, действительно!

– Что это вы шепчетесь, молодежь? – хозяин стоял в дверях с большим дымящимся самоваром. – Ну-ка, убирайте все со стола. Чаевничать будем… Книжечки мои на сундук пока переложите. Аккуратно!

– Ника, – Варя осторожно взяла несколько книг, – да это просто богатство! Их в сейфе держать нужно.

– Книги нужно читать, а не по сейфам прятать, – забасил хозяин. – Принеси-ка мне поднос с кухни. На буфете стоит.

Варя быстро вернулась со старинным, массивным подносом. За щербинками и царапинами на его поверхности проглядывал витиеватый рисунок вазы с фруктами. В уголке полустертая надпись и дата – 1914 г.

– Это подарок, – не дожидаясь вопроса, ответил расстрига. – Отец подарил маме перед уходом на фронт. Юбилей у них был. Самовар и посуда не сохранились, а вот поднос я в огороде откопал… Яблони сажал лет пятнадцать назад и нашел.

– Так это дом ваших родителей? – Варя чуть наклонила голову, глядя на старика.

– Нет, – он поставил самовар на поднос. – Тот дом, где я родился, сожгли при раскулачивании. В сорок первом сгорел тот, что старший брат срубил. Потом тут колхозный сарай был, тоже сгорел. А этот я в восемьдесят седьмом поставил. Выкупил землю у колхоза и поставил. Теперь я «кулак» по местным понятиям.

Он вышел на кухню и вернулся с огромным караваем белого хлеба и банкой меда.

– Любезный друг, – обратился он к девушке. – Принеси-ка нам чашки из буфета. А ты, молодец, нарежь хлеба. Только не мельчи. Знаю я вас, городских. В три пальца толщиной ломтики делай.

Аромат свежего хлеба и цветочного меда заполнил горницу. Расписной заварочный чайник стоял на узорной розочке самовара. Зажженная свеча сделало все удивительно уютным. Захотелось сесть поближе к ней и смотреть, как стекают вниз прозрачные янтарные капельки.

– Какой у вас уютный дом, Ника, – прошептала с наслаждением Варя, закрыв глаза и потягивая горячий крепкий чай из огромной, с большими яркими цветами на боках чашки. – Даже не помню, когда с таким удовольствием ужинала.

– Не стесняйся, дочка, – старик был явно польщен. – Бери еще хлебушка, да с медком. Это мои труженицы стараются. Я их летом на Соколиную гору вывожу. Привезу ульи на полянку, сам в шалаше сижу, а они работают.

– Соколиную гору?

– Это за монастырским прудом, – пояснил дед. – Там при царях соколов выгуливали. Очень господа уважали соколиную охоту. Дело! Не чета твоим боулингам!

– Да, теперь многое утеряно, – согласился Иван. – Хотя это не дело – развлечение.

– Не скажи, – хозяин причмокнул, поставив чашку с горячим чаем перед собой. – Вот ты знаешь поговорку «делу время, а потехе час»? – тот кивнул. – Вот… А смысл ее прежде был иной. Час понимали не как промежуток, а конкретный момент. Например, в шесть утра. И это не означало, что развлекались только до семи. На Руси гуляли, как и работали, серьезно и подолгу, но только когда наступит назначенный час.

– Интересно! – отозвалась Варя, едва проговаривая слова с набитым ртом. – А Вы книги в сундуке нашли?

– Угадала… Мать в семнадцатом закопала. Отец с германской не вернулся, а нас с братом она в Пахру к дядьке отправила. Я в сундуке и письмецо ее нашел. Мудрая была женщина. Многое предвидела.

– Книги спрятала, а не деньги? – предположил Иван.

– Не только, – глаза старика блеснули. – Иконку вот эту, – он кивнул в сторону горящей лампадки. – Прадеду князь Голицын подарил два века назад… Да вот этот старый герб.

– Наш российский герб? – удивился Иван. – Насколько я помню, этот символ привезла в качестве свадебного подарка Софья Палеолог. Вместе с легендарной Либереей.

– А если присмотреться?

– Нет корон над головами и Георгия с копьем, – обернулся к старику Иван.

– Только ли?

– Орел не держит в лапах державу и скипетр, а что-то другое, – уточнила Варя. – Нет символов царской власти… Почему? Ведь это тот же двуглавый орел, что смотрит на восток и запад.

– Ошибаешься, любезный друг, – грустно вздохнул хозяин. – Этот символ намного старше Византии. Первые изображения двуглавого орла найдены в горах Алтая. Даже в учебниках по археологии их датируют XIII веком до Рождества Христова, но в пещерах есть намного старше…

– В каких пещерах? – удивилась девушка.

Старик сверкнул черными глазами и, положив морщинистые руки на колени, чуть подался вперед.

– Летописи руссов гласят, что примерно 40 000 лет назад на Земле появился Перун и поведал им Небесную мудрость от Великого прадеда рода. К тому же периоду археологи относят зарождение живописи и рунической письменности у руссов. Антропологи говорят о резком преобразовании неандертальца в современный тип человека. Астрономы обсуждают взрыв сверхновой звезды в созвездии Лебедя, который мог стать причиной миграции разумной расы из той области пространства в более безопасные места… Вот откуда наши предки.

– Пришельцы?

– Так сказано в Девяти Кругах «Сантий Веды Перуна» – священных книгах руссов. Мировой катаклизм на Земле примерно 16 000 лет назад заставил их уйти из наших мест и укрыться в пещерах Алтая.

Старик посмотрел на необычный герб.

– Оттуда этот символ стал распространяться по всему свету. Он служил гербом в Хеттском и Индийском царствах, да и многих других. Каждый правитель стремился как-то украсить его изображение, оставив свой след… К Ивану III Палеолог привезла его в 1472 году без имперских символов. Последний византийский император Максимилиан II, ее дядя, передал Софье орла с опущенными крыльями и лишь с одним венцом цесаревича. Впрочем, Иван Васильевич уже в 1480 году объявил себя самодержцем и добавил в герб пару корон, меч и православный крест. Преемником рухнувшей Византийской империи стала не только Москва. Тогда орленок приподнял крылья… Его сын, Василий III, водрузил на обе головы орла самодержавную шапку Мономаха, а на грудь – щит с изображением Георгия Победоносца на коне, топчущего гадину… Иван Грозный за время своего правления несколько раз менял герб. Самый забавный вариант был после отречения царя от власти в пользу Семена Касимовского и ухода тирана в монастырь. Тогда орел опять опустил крылья, потерял меч, а на груди появился Единорог.

– Единорог? – усомнился Иван. – Это же сказочный персонаж.

– Отнюдь, мой сердечный друг, – возразил хозяин. – Единорог есть во многих философско-религиозных течениях. Это символ чистоты и власти, противопоставляемых силам тьмы. Обычно Единорог белый, как образ света, солнечного луча, поворота к единению. Это символ поддержания равновесия во вселенной, свободы и познания. Слияние двух рогов в один означает единство противоположностей, а спиралевидный рог – спираль времени. У христиан рог символизирует единство Отца и Сына. Это образ Христа.