– Ника…

– Не смущайся, душа моя, к чему величать меня каждый раз по отцу моему. Мир его праху. У каждого свое имя на белом свете… Вот у тебя царское имя, и носи его с гордостью подобающей.

– Царское? – удивилась девушка.

– Конечно! Если сложить порядковые номера букв твоего имени, в сумме получим 45, это сумма всех простых чисел. Всеобъемлющее и величественное число. Сумма четверки и пятерки дает самое большое простое число. Девять, или эннеада, означает бесконечную полноту. Древние называли его совершенным и безграничным, – старик обернулся к девушке. – Люди с кармическим числом 9 наделены мудростью, обладают отличной интуицией, им сопутствует успех, у них большая склонность к магии, они отличные знатоки людей, сильные гипнотизеры, но, увы, обречены на одиночество, – он помолчал, будто взвешивая что-то, и добавил, – у таких людей есть соблазн разменять свое великое число на 1 и 8, а 18 олицетворяет обман и злоупотребление… Но древняя мудрость гласит: «Обрети власть над собой, и будешь властвовать миром»… Налицо все признаки монарха. Потому и говорю, что у тебя царское имя.

– Вы увлекаетесь нумерологией?

– Почему же нет. Я расстрига. Мне позволительно.

– Ника, вы были священником?

– Я в душе им и остался, – его взгляд был устремлен вдаль. – Епископ и братия решили, что я им не ровня… Ну, так это их воля, а мои убеждения от того не изменились.

Это было сказано с высоко поднятой головой, хотя и с нотками затаенной обиды.

– А правда, что Данилов монастырь построен на месте кладбища? – попыталась изменить тему разговора приезжая.

– На том холме когда-то было «божедомье», или скудельницы, – живо откликнулся бывший священник. – Преподобный Даниил хоронил там несчастных и отпускал им грехи, чтобы покоились с миром. Хотел основать монастырь, где бы поминал в литургиях всех погребенных в скудельницах. Святой был человек… Местные церковные власти тогда противились этому, но провидение помогло.

– Каким образом? – заинтересовалась Варя.

– Даниил был духовником опальных переславских бояр Челядниных. Однажды он служил в их домашней церкви, когда пришла весть о снятии с них опалы. В благодарность боярин выхлопотал у епископа разрешение на строительство монастыря и рассказал о святом старце Великому князю в столице… Василий III хотел наследника, да бесплоден был… Приехал однажды к преподобному Даниилу и поведал о своей беде. Тот усердно помолился, и на свет появился младенец. Будущий Иван Грозный.

Девушка скептически глянула на старика, но тот говорил серьезно.

– Чуть позже по просьбе Великого князя Даниил крестил младенца в Троице-Сергиевом монастыре. В благодарность Василий III на свои средства построил в 1532 году один из первых каменных храмов на Руси. Троицкий собор с приделом святого покровителя новорожденного – Иоанна Крестителя.

– Значит, у нас два Даниловых монастыря?

– Ты говоришь о том, что в белокаменной? – она кивнула. – Наш-то поначалу звался Всехсвятским. По деревянному храму, что построил Даниил, но после смерти преподобного монастырь переименовали в его честь. Там упокоятся его мощи. Но есть существенное отличие. В нашем хорошо сохранились фрески XVII века. Два замечательных русских иконописца Гурий Никитин и Сила Савин оставили на куполе удивительный образ Спаса и картину Апокалипсиса на стенах…

А ты почему выспрашиваешь?

– Лиза, пропавшая жена Ивана, в девичестве была Даниловой. Последнее время она очень интересовалась историей своей фамилии… Вот мы и предполагаем, что тут есть связь.

– Знатная фамилия, – задумчиво протянул старик. – Хотя что вам здесь-то?

– Конкретно мы не знаем, потому и хотим собрать информацию… Возможно, это даст какой-нибудь намек.

– Дай-то Бог… Русские корни тут глубокие. И Рюриковичи, и Романовы – все тут благодать свою искали. Если вкладные книги посмотреть, многое прояснится.

– Вкладные? – переспросила приезжая.

– Все церкви и монастыри раньше вели вкладные книги, где отмечались дары и вклады в собственность общины со стороны царской фамилии или богатых купцов. Это были и земельные наделы, и построенные храмы, и крепостные, и деньги, и льготы – все, что было даровано.

– Не понимаю зачем.

– Вопрос собственности, любезный друг, всегда был очень важен. Люди приходят и уходят, а собственность остается в семье или общине. И должны быть документы, подтверждающие право обладания.

Старик говорил спокойно и очень точно, очевидно подолгу и часто раздумывая над этим.

– Монотеизм лишь потому заменил собою пантеоны многочисленных божеств, что приношения стали концентрироваться в одних руках. Церковь католическая или православная быстро превратилась в сосредоточение огромных богатств, которые перестали употребляться на святое дело служения Богу. Церковь сначала стала крупным землевладельцем, а потом ростовщиком. Ватикан, не стесняясь, владеет крупным банком и бесценными произведениями искусства… А Христос изгонял купцов из храма!

– Я, кажется, догадываюсь, почему вы стали расстригой.

– Я не делаю из этого секрета, – горько усмехнулся старик. – Ну, вот мы и пришли…

Небольшой бревенчатый дом в конце длинной улицы выдавал крепкого хозяина. Не было перекошенного забора или скрипящей двери на разболтанных петлях. В сумерках проглядывали аккуратные грядки ухоженного огорода, застекленный парник и небольшой сад с ровно побеленными яблонями, между которых выделялись десятка два ульев. Едва подошел Иван, навстречу выскочили два серьезных сторожевых пса. Лизнув ладони хозяину, они настороженно обнюхали гостей.

– Свои! – негромко предупредил их бывший священник и обернулся к Варе: – Не бойтесь, они хороших людей за версту чуют. Проходите в дом. Темнеет уже.

– Какой у вас порядок, Ника! – восторженно прошептала девушка, оглядывая хозяйство.

– Жизнь всему научила, а тут земля хорошая, только руки прикладывай, да голову не теряй.

– Так у вас и пчелы есть?

– А то! Сейчас чайком побалуемся. Я самовар поставлю, а вы умойтесь с дороги. Вот кухня. Полотенца чистые. Потом заходите в горницу.

Четвероногие охранники с любопытством увивались вокруг гостей. Один из них ткнулся носом Варе в руку и опустил голову, всем своим видом предлагая дружить. Она погладила его по голове, и пес приветливо замахал хвостом.

– Дозор, – пожурил его хозяин, – кто тебе разрешил приставать к девочке? – тот нехотя отошел в сторону, глядя исподлобья влажными карими глазами. – Лучше проводи ребят.

Пес оглянулся на девушку и важно пошел вперед, показывая дорогу. Горница была большой, чистой, с крепким деревянным столом у окна. В углу под иконой горела лампадка. Ни телевизора, ни приемника не было. Только книги. На полках, столе, лавках, на огромном сундуке – везде были книги. В солидных потертых переплетах. На вид каждая из них была в несколько раз старше обоих гостей, вместе взятых.