изобилие; больше нет недоверия, ограничений, страха, нехватки всего. Ида видит своих попутчиков в настоящем бреду радости. Она и сама уже забыла сладость ванны, вкус некоторых продуктов, радость от самой элементарной возможности идти туда, куда ей заблагорассудится, не опасаясь агрессии или ареста. Но все-таки она не может позволить своему сердцу окончательно уступить всеобщему ликованию. В нем остается и тревога о будущем: что им делать в Париже? Девушка, конечно, помнит немного французский, но она так давно не произносила ни единого слова на этом языке… Она должна добраться до Эрнеста. Там ей придется набраться смелости, чтобы сообщить ему, что к нему она не вернется, жить вместе они не будут… А Эдуард, как он на все это отреагирует? Тут сердце молодой женщины замирает. Сын для нее дороже всего на свете. И прежде всего она должна сохранить их любовь друг к другу. Но как ей это сделать, если она расстанется с Эрнестом?

Ни одна ночь этого долгого пути не проходит без бессонницы; Ида пытается опираться на то, что теперь кажется ей новой плодотворной почвой, на свою любовь к Сержу, и на свою внутреннюю привязанность к сыну. Да, это – то, за что она готова сражаться до последнего.

Глава 6

Во Франции

Эрнест

Осень 1920

Эрнест живет полноценной жизнью. Наконец-то он снова увидит жену и сына! Он уже больше года делает для этого все возможное и невозможное, но пока было без толку, без какого-либо эффекта. Но теперь его усилия будут вознаграждены: он увидит свою семью. В Москве он потерял все, а здесь, в Каннах, он упорным трудом умудряется восстановить свое положение. Он снова вместе со своими старыми друзьями, Полем Плено и Эженом Эстрадом, они тепло приветствуют его и помогают ему освоиться. Эрнест также регулярно видится с одним из своих братьев, который живет в Марселе. Имя Эрнеста Бо известно в парфюмерии, это залог доверия. Теперь он занимает должность главного специалиста в лаборатории Rallet в Каннах, и, конечно же, занимается полноценным творчеством.

После всех этих лет беспокойной и тяжелой жизни он вернулся из России с урожаем запахов, эмоций, пейзажей, иногда бурных, иногда наполненных странным и напряженным спокойствием. Теперь он хочет превратить их в новые ароматы. Но прежде всего, он хочет создать духи. Духи, которые он уже чувствует, которыми он практически становится одержим. Неважно, сколько времени потребуется для достижения этой цели, но аромат этот должен воплотить в себе, воссоздать его глубокий опыт Крайнего Севера. Какие яркие эмоции он испытывал на берегах рек и озер Архангельской и Онежской областей, под ярким полуденным солнцем. Эта чрезвычайная свежесть, источаемая смешанной с землей водой, которая простирается настолько, насколько хватает глаз, и придает бездонную глубину горизонту, залитому неугасимым ночным светом. В своих размышлениях Эрнест вспоминает светло-голубые глаза Иды, это бездонное небо. В тяжелое время, когда побеждает тьма, ему хочется верить, что он способен обнимать душу своей жены, раз уж ее тело так недостижимо, так неуловимо. Ему хочется верить, что он способен воссоздать это дикое благородство волшебных туманов, поднимающихся на рассвете, который не видел и следа сумерек. Эрнест знает, что может, что должен создать эти духи, и тем самым придать смысл их разлуке, этим годам насилия и смерти и, прежде всего, этому пугающему молчанию. Наконец, это нужно сделать для того, чтобы не потерять лица любимого человека в постепенно ослабевающей памяти.

Увлекаемый этим творческим дыханием, открывающим его чувства и придающим им неведомую прежде остроту, мастер чувствует потребность описать, как он приходит к выбору, моделированию, сборке эссенций в новое творение.

«Парфюмер должен уметь анализировать запах и создавать точную память о веществах, аромат которых ему уже известен. Он сохраняет определенное количество элементов и составляет из них палитру. Затем он создает стандартные сочетания, которые служат ему для конкретных задач и облегчают его дальнейшую работу. Затем он может сочинить духи. Для этого нужна идея, он должен знать, что он хочет сделать, и все его усилия должны быть направлены на достижение поставленной цели. Все, чего ему теперь не хватает, – но это и есть самое главное, – это вдохновение, именно оно дарует ему способность изобретать новые оттенки запахов. Таким образом, как по мне, судя по творческой стороне своей деятельности, он – самый настоящий художник».

А мое вдохновение – это ты, моя снежная королева, именно твою душу я узрел в тех краях за полярным кругом.

«Созидание: речь не идет об изготовлении нового продукта путем смешивания или объединения уже известных элементов. Нет. Создание парфюма означает изобретение оригинальной композиции, в основе которой лежит хотя бы один новый элемент, который может быть нам подарен либо природой, либо химией.

Количество природных элементов, которые нам еще только предстоит открыть, действительно значительно сокращается. Экспедиции (с парфюмерами) не только способствовали бы открытию новых элементов, но и обладали бы еще одним неоспоримым до-стоинством: парфюмеры, которые принимали бы в них участие, получили бы возможность погрузиться в особую атмосферу, способствующую возникновению будущих творений».

Так это случилось со мной в Архангельске.

«Однако в поиске новых тел элементов придется полагаться не столько на исследователей, сколько на химиков, благодаря которым оригинальные оттенки запахов могут появляться на свет».

Да, именно это я и попытаюсь придумать для этого аромата. Есть возможность пойти в этот раз по новому пути, и я должен попробовать это сделать! Нужно сохранить этот оттенок при помощи альдегидов. Это будет непросто, потому что они нестабильны и не производятся на регулярной основе.

«С другой стороны, хороший парфюм должен сохранять свою привлекательность и характер на протяжении всего времени его восприятия, он не может существовать в статике, как, например, скульптура. В этом качестве он ближе к музыке, потому что содержит в себе ряд различных ароматов, и все гармонично сосуществуют, сменяя друг друга по мере того, как он испаряется».

Вот именно в этой палитре ароматов я хочу показать поочередно накал ожидания и волнение, которое возникает, когда возлюбленная наконец появляется, стойкое ощущение ее присутствия и опьянение, которое остается, когда она уходит, вместе с возвышенной уверенностью в том, что на самом деле она все еще рядом, и твое сердце по-прежнему в ее руках, – тут должен быть длинный нескончаемый шлейф…

В сущности, парфюмер всего лишь интерпретатор: он позволяет звукам, свету, многочисленным ощущениям, доступным ему, отпечатываться на нем, подобно тому, как делают отпечатки на табличке из мягкой глины, – конечно, при условии, что он раскрывает все свои чувства, подобно новому Бодлеру, и он интерпретирует все свои впечатления во вдохновенный аромат,