день в разъездах! Иногда работа его допекала. Например, сегодня. Он ещё не обедал, а день клонился к вечеру. Но что греха таить, дело он свое любил и делал отменно. За что и дослужился до чина надворного советника.

Гнездилов не принадлежал к знатным дворянским фамилиям. Его род был худ и беден. Своё положение и должность он заслужил честно, ревностно служа государству. Не без перегибов, конечно, но в каком деле без них? Александр Сергеевич полагал, что цель оправдывает средства, а потому всегда шёл к своей цели любым путём. Дело революционеров-террористов не давало покоя. И что ему это бытовое убийство при ссоре? Бери выше, Александр Сергеевич, ищи там, где никто не вздумает искать. На сегодняшний день он знал мало фактов. Если привести их к общему знаменателю, то периодически в городе объявлялись некие люди, которые, по доносам филеров, готовили покушение на важный чин. Кто будет жертвой, Гнездилов не знал. Была у него только одна зацепка — массивный золотой перстень с рубином, который то и дело объявлялся там же, где видели участников группы, да фотографическая карточка одного из них.

В последний раз ему передали сведения, что у ворот доходного дома и на Рождественской появится девица. И с нею будет кольцо. Гнездилов поставил дежурить агента, который должен был выкрасть кольцо, но ничего не вышло. Пока всё преступление только готовилось и ему необходимо предотвратить оное. Тогда будет тебе и почёт, и слава, думал он с предвкушением.

Гнездилов был честолюбив, но в меру. Просто знал, что заслуживает большего. Не в пример всяким графским сынкам, которых выперли со службы в армии, замяв довольно громкий скандал. Таким сынкам, с золотой ложкой во рту по рождению, как Ильинский, например, всё достаётся само по себе. Но это ничего, и он сделает себе память, впишет своё имя в историю сыскной деятельности. И непременно.

Размышления Гнездилова прервал курьер.

— Можно-с к вам, ваше благородие? — Спросил он осторожно.

— Что у тебя? — Отрываясь от бумаг, спросил сыщик.

— Записка от околоточного с Апрашки.

Гнездилов недоуменно посмотрел на визитера, но записку взял.

«Был молодчик на 17 линии, тот самый, оставил подарок». Прочёл Александр Сергеевич.

Черт! Пока он тут оформляет всякую ерунду, на Апрашке дела творятся.

— Что передать-с?

— Сам поеду, свободен. — Торопливо собрал документы в папку и, отдав их секретарю, вышел из части.

До Апрашки Гнездилов летел галопом, да так, что лошадь чуть не загнал. Околоточный уже ждал. Коротко переговорив, он вручил Александру Сергеевичу «подарок» — сложенный вчетверо лист бумаги.

— Люди мои ходили, проверяли, что да как делается. И заметили этого детину. Шёл он в 17 линию, но там у нас арендаторы меняются, то торгуют, то нет. Никого не было там, а записка лежала.

Гнездилов прошёл к месту. Продрался сквозь завалы товара, прошёл за полог. У конторки стоял табурет. На конторке лежали письменные приборы и чернила не успели высохнуть, словно тот, кто писал, вышел на секунду и вот-вот вернётся.

— Тута и лежало, — докладывал околоточный.

— Понял. Узнай, кто помещение снимал. — И добавил. — Иди, больше не нужен.

Исписанный лист оказался инструкцией. Да не абы какой, а инструкцией по изготовлению бомбы. Особым списком были выписаны материалы, необходимые для её создания. Гнездилов присвистнул. Вот так удача, вот так улика попала к нему в руки! В самом низу, как бы резюмируя написанное, стояла подпись «БГ».

Возникло странное ощущение: как будто его ведут и дают ли то, что нужно в данный момент, подводят к каким-то выводам, но он упустил эту мысль. Находка затмила собой всё. Раньше у него не было почти ничего, а сейчас начинает формироваться доказательная база. Гнездилов забрал находку и распрощался с околоточным.

Ещё на премьеру сезона пора в театр, чертыхался Александр Сергеевич, покидая рынок. Натали очень просила. Он не мог не поехать. Лишаться добрых отношений с Ильинскими — глупость. Он видел, конечно, как вздыхает по нему Натали. Но Александр Сергеевич был далеко не дурак и знал, что ему в последнюю очередь отдадут дочь в жены. Да и что он мог дать ей? Квартирку на три комнаты в доходном доме не в самом лучшем районе? Не на окраине, конечно, но такое жилище не по статусу молодой графине. Кроме того, женитьба казалось Гнездилову сплошной нервотрепкой и пустыми тратами. Семью нужно содержать, иметь штат прислуги, арендовать хорошую квартиру, один выход в свет чего стоил. А у него на руках ещё оставалось полу убыточное имение под Тверью со стариком-отцом, который находился на его попечении. Нет уж, Натали свежа и прелестна, но этот орешек ему не по зубам. А может, он просто не испытывает к ней чувств? А коли чувств нет, то и рассуждаешь головой, а не сердцем.

Александр Сергеевич думал обо всём этом, спеша домой. Мысли же его перескакивали и всё равно возвращались к работе. Кто же входит в эту боевую группу? Так он предварительно расшифровал подпись. Ну, положим, один персонаж ему уже известен. А на второго есть подозрения. Но кто остальные? И самое главное, кто выбран жертвой? И он совершенно точно знал, звериным чутьём каким-то чувствовал, что скоро в руки к нему непременно попадёт один из преступников.

Глава 45. Тот самый перстень

«Театр уж полон; ложи блещут;

Партер и кресла, все кипит;

В райке нетерпеливо плещут,

И, взвившись, занавес шумит».

А. С. Пушкин «Евгений Онегин»

Возле театра от экипажей был целый затор — не протолкнуться! Кое-как их возница подобрался к крыльцу и остановил лошадей. На улице накрапывал дождь и откуда-то с каналов тянуло сыростью, дуло промозглым ветром. Аня посильнее закуталась в салоп в ожидании, пока семейство выберется из коляски.

Ну вот и театр, повернулась она и посмотрела на колонны перед крыльцом. Множество дам и господ сновали, прогуливаясь, входили в здание. Её первый выход в свет. Могла ли она, девушка из XXI века, даже подумать об этом? Могла ли представить, что будет стоять перед освещенным зданием театра, поправлять юбку в пол и страшиться, как всё пройдет.