глубины. Мне хотелось смотреть в эту бездонную синеву, ощущая мощь океана, видеть, как парят белые птицы над глубинами моря, как проносится мимо ветер, разгоняя огромные облака. Столько чистоты и яркости, столько свежести и эмоций. Я невольно передернулась, хотелось дотронуться до холста, пощупать его, но краска еще не высохла и сама картина не была готова.

— Знаешь, моя невестка художница и я довольно нагло этим пользуюсь, — тихо прошептала девушка, показывая абстракцию, созданную эпоксидной смолой. Кажется, я смотрела сейчас в самый космос… — Даша многое мне объяснила, помогла с нехваткой образования. Это у нее будет выставка через несколько дней и все же я бы хотела тебя увидеть. Даже если вы не заключите новый договор, я все равно тебя приглашаю. Общих знакомых мы вряд ли встретим, да и сам Лиам один не придет — он любитель затворнического образа жизни, как и Виктор. Они вообще похожи по характеру, но у Лиама все намного запущенней.

— Почему?

— Потому что он еще не встретил свою “Машу”, - мягко улыбнулась девушка, — да и к тому же всегда можно сказать, что вы расстались и тебе нужно будет вернуться обратно в свою деревню… Кукуево, да? Вроде так Виктор придумал…

— Спасибо, — я не дала согласия на приглашение, но и не отвергла его. Маша поняла все правильно — этот момент нужно обсудить с Бергом, но для себя я поняла одно — я бы хотела пойти на выставку к этой семье. Мне бы хотелось познакомиться с братом Виктора и с его женой. Интересно, они сильно похожи? И что за картины у этой Дарьи? Они тоже настолько глубокие, тоже переполнены жизненным опытом и эмоциями?

От Машиных картин не хотелось уходить — они пленили своей искренностью и чистотой. Может они выполнены не профессионально, но я этого не вижу — я не художник, я могу оценить работу лишь по тем эмоциям, которые она вызывает.

Мы не долго провели в доме Волковых, но то тепло и дружелюбие, исходящее от их семьи, было искренним и настоящим. Я не знаю, о чем договорились мужчины, но думаю Елизавете в ближайшем будущем будет плохо. Очень плохо. Никто и никогда не простит человека за нарушение договора и разглашение тайн фирмы, тем более с такой причиной как ревность.

— Знаешь, я подумал, что, — Лиам на мгновение замер. Он собирался с мыслями, подбирал правильные слова, когда мы уже сели в машину, — что в чем-то они правы.

— Ты про наш договор?

— Именно.

— Хм, а если предположить, что я все же соглашусь, — я не смогла сдержать улыбки, — то где мы будем жить?

— А где бы ты хотела?

— Если честно, то у тебя дома. И я имею ввиду не тот дом у озера. Ты не против впустить меня? Хотя бы на два с половиной года?

— На два года и десять месяцев, — буркнув это, Лиам завел машину и направил ее в сторону больницы.

Сегодня я вновь смогу повидать братика и рассказать ему о своей жизни.

Мне было сложно сдерживать улыбку. Она появлялась на моем лице сама по себе, я чувствовала смущение, нервно сжимала руки, пытаясь успокоить разбушевавшиеся эмоции. Лиам же как обычно выглядел ледяной скалой. Интересно, он хоть немного рад тому, что я останусь рядом? Или все, что проносится в моей голове относительно догадок на счет этого человека — лишь домыслы, не имеющие никакого отношения к истине? Что, если на самом деле я ему не особенно нравлюсь?

Печальные мысли довольно резко испортили настроение, но я как всегда старалась не выдать себя, слегка отвернувшись к окну и наблюдая за тем, как мимо нас проносятся люди, витрины, яркие вспышки светофоров, а так же человеческие голоса и улыбки.

ГЛАВА ТРИННАДЦАТАЯ

— Я так и знала! — Ира не выдержала и вскочила с места, тут же начав ходить по комнате. После того, как я встретилась с братом, эта женщина сама мне позвонила, попросив о разговоре. Простыми словами — ее съедало любопытство, чисто женское, искреннее, такое, от которого хочется глупо улыбаться и слушать-слушать-слушать что же там у молодых происходит и куда катится, — нет, вот ведь мужики идиоты! Женщины тут страдают, сохнут, а они боятся подойти и сделать первый шаг!

— Ира… ты как-то далеко зашла в своих суждениях, я не уловила логики событий…

Мы сидели у нее в квартире, расположенной в самом центре Питера. Высокие потолки, дорогая лепнина и приглашенная филипинка, гуляющая с ее тремя доберманами — вот то, что я увидела сразу же, как вошла в ее обитель. Кстати, несмотря на не совсем приемлемый бизнес, муж у Иры человек простой, я имею ввиду не связанный с модельным бизнесом.

— Леночка! Ты дурында! — ого, это она так мягко меня дурочкой назвала, да? — да он в тебя влюблен!

— Кто?

— ЛИАМ! ЛИАМ влюблен! — голос Иры аж вздрогнул от возмущения. Она не выдержала и тут же села обратно в кресло, запивая стресс крепким чаем.

— Ира, это вряд ли…

Конечно, я немного лукавила, каким-то шестым чувством надеясь на то, что Ира права, но логика в конечном итоге отнимала бразды правления и окончательно путала в выводах и суждениях.

— Лена, Лиам выбрал тебя из тысячи, потому что знал. Это факт? Факт! Представляю, как он удивился, когда увидел твое фото… Теперь мне понятно, что имел ввиду Дмитрий — просто пальчиком тыркнул и сказал “она”. Ну вот все же мужики меня удивляют… ты ему нравилась, нет чтобы просто познакомиться… подойти к тебе в кафе, пока оно было твоим… Вечно вот так… тянут резину, потом ноют, что жизнь отстой.

— Да я в кафе почти не появлялась, — это действительно было правдой. Застать меня вечером, когда Лиам возвращался с работы, было очень тяжело. К тому же период, когда он меня заметил и когда я продала бизнес был коротким — он просто не успел. — К тому же подумай сама — одно дело симпатия, совсем другое — любовь. Я ему может и понравилась тогда в кафе, но сейчас мы с ним общаемся и не факт, что именно я, такая, какая есть, вызову в нем чувство любви. Так что… между нами пока просто договор.

— Дура, — ляпнула Ира, глядя на меня соответствующе, — он тоже дурак. Рядом с тобой обворожительный, смелый и умный, храбрый и что самое главное — сильный мужчина, а ты…

— А я такая нежная коза, жующая герань, — фыркнула я, уже жалея об этом разговоре, — Ира, подумай сама,