Он швырнул ручку на стол с такой силой, что хлипкий пластмассовый корпус треснул.

– Негодяй! Сволочь! Говори правду, или я тебя…

– Раз вы мне не верите, я не произнесу больше ни слова, – бросил я ему. – И вообще, мне положен адвокат.

– Да, тебе положен адвокат. – На Павлова было страшно смотреть, его серые стальные глаза метали молнии. – Будь моя воля, я убил бы тебя своими руками. Как только я увидел тебя возле Надежды, сразу понял, что ваш брак не приведет ни к чему хорошему. Ты даже не смотрел на нее на свадьбе. Даже дураку понятно, что ты женился не на женщине, а на ее деньгах, и решил прикарманить их после ее смерти. Можешь похоронить эту мысль, тебе ничего не достанется. Обещаю, я сгною тебя в тюрьме.

Каждое его слово било по мне как кувалда, и я с тревогой думал о том, что в его пафосной речи много преувеличений и несправедливости. Да, я женился на деньгах, но не думал убивать свою жену. И, если бы не Елена, которая буквально заставила меня организовать кражу диадемы, я по-прежнему жил бы с Надеждой и смирился бы со своей участью. Живут же и с нелюбимыми.

– Прежде чем сгноить меня в тюрьме, вы докажите, что это сделал именно я. – Я с вызовом посмотрел в его холодные глаза. – Когда у Елены пройдет шок, она расскажет вам всю правду.

Он усмехнулся, и его толстые щеки затряслись как студень:

– Она была вполне нормальной, когда повторяла свои показания в моем кабинете. Я не увидел даже последствий шока. Так что ты зря надеешься. Тебе не уйти от наказания.

Я дернул плечом:

– Что ж, поживем – увидим. А пока отведите меня в камеру. Я больше не скажу ни слова без адвоката. Это право у меня еще никто не отнимал.

Майор пригласил конвойного и бросил, не глядя на меня:

– Увести.

Ялта, 1903 г.

Убедившись, что Шталь исполнил ее просьбу, Мария сытно пообедала и вышла на набережную. Впервые в жизни она наслаждалась одиночеством и даже не думала о том, что волновало ее несколько дней назад: достанутся ли деньги Владимира его жене и кто станет следующим, готовым взять ее на содержание.

Мимо Тарновской шествовали нарядно одетые молодые и пожилые дамы под руку с военными, большей частью генералами, и женщина с завистью смотрела на них. В ее представлении военные были настоящими мужчинами, способными защитить даму своего сердца и подарить ей настоящую любовь. Может быть, стоило закрутить роман с каким-нибудь генералом?

– Мечтаете? – Она вздрогнула от неожиданности и повернулась к Прилукову, который тихо подошел к ней, вклинившись в ее думы. – И опять в одиночестве? Где же ваш Санчо Панса? Или верный раб будет лучше?

Она улыбнулась и указала место возле себя.

– Садитесь, дорогой друг. Что касается Санчо Панса, ему придется поискать другого Дон Кихота. Я послала его ко всем чертям.

– Правда? – Донат хмыкнул в пушистые усы. – Но как такое возможно? Он в вас души не чает.

Она скривилась, как от зубной боли.

– Прошу вас, давайте сменим тему. Я одинокая женщина – и точка. И я хотела попросить вашего совета. Скажите, что станет с моим мужем? И как поступить мне?

Прилуков посерьезнел:

– Я слышал, что его посадили в тюрьму, пока идет разбирательство. Если докажут, что Боржевский умер от раны, Василий отправится на каторгу. Если же нет – вернется домой. У вас два пути, Мария. Вы можете развестись с ним или ждать окончания процесса как примерная жена.

Женщина охнула:

– Нет, только не второе. Я выбираю развод. Придется вернуться в Киев, но не раньше, чем через неделю. Я хочу еще немного побыть в Крыму. Здесь здорово, правда?

Она прерывисто задышала, ее красивая грудь мерно вздымалась, будто приглашая к наслаждению, полные губки приоткрылись, показывая белые ровные зубы, и Донат почувствовал, как у него застучало сердце. Эта женщина была поистине прекрасна!

– Да, тут очень красиво, – выдавил он, стараясь не показать охватившего его волнения. – Я могу что-нибудь для вас сделать?

– Спасибо вам, – ласково сказала Тарновская и положила свою маленькую ладонь на его руку. – Мне очень приятно иметь дело с образованным человеком. Не желаете ли немного пройтись по набережной? – Она вдруг покраснела и отвела глаза. – Ой, как я могу предложить такое вам? Наверняка ваша жена где-то поджидает вас.

Он покачал головой:

– Это вряд ли. Понимаете, у нас заболел младший сын, и она сидит дома, ждет доктора.

– Что-то серьезное? – поинтересовалась Мария, стараясь скрыть равнодушие.

– Скорее всего, малыш просто перегрелся на солнце, когда ходил на прогулку с няней, – ответил Прилуков. – У него небольшая лихорадка. Думаю, врач выпишет какую-нибудь микстуру – и все пройдет.

– Слава богу! – произнесла женщина и перекрестилась.

Донат встал.

– Вы, кажется, хотели прогуляться? – Он согнул локоть и придвинулся к ней: – Я готов составить вам компанию.

Мария взяла его под руку, и они пошли по набережной.

Тарновская умело поддерживала беседу о том, что ее волновало. Она думала, сколько денег у присяжного поверенного и можно ли заменить им Шталя. Трое детей и жена ее не пугали. До черта мужчин, у которых есть семья. Разве это было помехой ее отношениям?

Женщина сильнее оперлась на его руку:

– Донат, я так устала. Давайте немного передохнем вон на той скамеечке. Да, которая под магнолиями.

– С удовольствием. – Присяжный поверенный довел свою даму до скамейки, почти закрытой свисающими стеблями с розовыми цветами, и уселся рядом.

– Вы такой внимательный! – Она закрыла глаза и опустила рыжеволосую головку на его плечо.

Он затрепетал, ее близость доводила до исступления. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что их никто не видит, мужчина припал к ее губам и сразу отпрянул, коря себя за смелость. Но, на его удивление, Мария привлекла его к себе и подарила такой страстный поцелуй, что у него закружилась голова.

– Я сейчас одна на даче, – прошептала женщина, щекоча его ухо. – И мне очень одиноко. Если ты придешь ко мне вечером, я буду очень рада.

Прилуков помедлил с ответом. Если жена не оставит его ни на минуту, сегодняшнюю встречу придется отложить. Но только сегодняшнюю. Жизнь преподнесла ему подарок в лице такой женщины, и он не собирался от него отказываться.

– Я обязательно приду, – наконец сказал Донат. – Не сегодня, так завтра. Я не могу не прийти, потому что ты сделаешь меня счастливейшим на земле.

– Обязательно сделаю. – Она растянула уголки губ и поднялась. – А сейчас мне пора. Не ровен час – кто-нибудь увидит. И тебе нужно бежать домой.

– Да, да, – согласился он. – Не позволишь ли проводить тебя?