— Так, стоп! Первыми идут дамы из прошлого перехода, кому не хватило места и семейные с детьми. Помните о моих инструкциях. Зашли, подписали контракт, но сначала убедились, что все пункты в нём соответствуют озвученному мною ранее. На детей распространяется персональная ответственность родителя. Они будут заключать договоры с шестнадцати лет стандартно, по согласованию с вами — с четырнадцати. Для детей условия будут адекватные и иметь ряд поблажек. Постройтесь те, кто пойдут сейчас… — началась рутина, задержавшая меня на десять с лишним минут.

Возвращаясь в апартаменты, дабы скрасить время ожидания, ещё раз оценил всё происходящее с Арин и, убедившись, что союз жабы, хомяка и неведомой зверушки, отвечавшей за мнительность, не находит ничего подозрительного, открыл дверь. Из ванной доносился шум. И хоть система водоснабжения не работала, местные умельцы как-то приладили дубовые бочки, в которых вполне себе можно искупаться, либо вылить из них воду в ванну. Сами сливы работали безотказно, и вопрос стоял лишь в доставке воды в номер — так профессия водоноса стала одной из самых перспективных среди молодняка.

Арин лежала в ванне, в не самой тёплой воде. Но как она была прекрасна и восхитительна.

— Наконец-то ты вернулся. Присоединишься?

— И ты ещё спрашиваешь? — я отправился на второй раунд, ощущая ласку и нежность от каждого прикосновения обворожительной знакомой, чьи прелести не заканчивались только грудью, попкой и лицом.

Она сама по себе являлась сплошным совершенством. Длинные стройные ноги, атлетичное и гибкое тело, чистая кожа, изящная фигура. Тогда в пустоши, после многих дней сражений и скитаний, она сразу показалась невероятным бриллиантом. Ну а сейчас, без одежды, была словно чародейка, что стремилась пленить сердце юного глупца.

Но глупцом я не был. И сердце моё закалено достаточно. Сегодняшняя ночь — заслуженный отдых для каждого из нас. А завтра жизнь снова встанет на свои рельсы. Если только мы оба не придём к взаимовыгодному соглашению. И эти переговоры уже начались. Томно. Страстно. С прикосновением к каждой клеточке кожи. К каждому сантиметру тела. К самым потаённым местам.

К утру, когда выносливость красавицы сказала «адьос», я сошёл вниз для отправки очередной партии новосёлов.

— Ну что, самые сильные и выносливые! Вам от меня персональное уважение за терпение. Увы, магия — дело сложное. Много и быстро не сделать. Нужно время.

— Всё понимаем, вы уже говорили. Скажите, а там не холодно? Это ведь горы…

— Там тепло. По крайней мере, сейчас. По крайней мере, днём. В самом убежище, где вы будете жить, температура вполне себе комфортная.

— Дмитрий, мы тут с Крюком пообщались… Можно нас к нему в отряд разведчиков определить? Мы с Кретчем уже ходили в несколько дозоров и выполняли задания, но попадались такие места и такая работа… Саблезубым ещё нормально: они основное сделали и отдыхают… А всякий мусор разгребать, ямы копать и прочее — это уже мы. — Геннадий Павлович, спортивный мужичок лет сорока с лишним, поведал о типичных буднях городских выживальщиков нового мира.

— В итоге всю грязную работу сделали, но получили копейки. А зубастые полдня дрыхли, пальцем в ухе ковырялись и в десять раз больше заработали. Мы потому из этих патрулей и ушли, хотя в целом там нравилось. Просто в городе стало много работы, которая оплачивалась не хуже, но без риска для здоровья, — добавил его друг Кретч.

— Да я в целом не против. Но отбор людей на Лёхе. Там работы на первое время более чем достаточно, но и от разведки окрестностей и горных троп не стоит отказываться. Самое важное — подготовка, знания и навыки. Свалитесь с горы в ущелье — и всё… А Крюк в этом деле разбирается, и я ему доверяю.

— Спасибо, Дмитрий… Как вас по батюшке?

— Без отчеств обойдёмся. Босс, начальник, Дмитрий… Короче, позывных достаточно.

Раздавшийся из гостиной дома храп стал сигналом к началу перехода в убежище. Переместились все. Остался только Лёха, что сонными глазами жалобно смотрел на меня, полного энергии и бодрости.

— И откуда в тебе столько сил? Носишься, сражаешься как бешеный…

— Скорее всего, приятный бонус от повышенных характеристик Живучести и Выносливости, — предположил я, не скрывая, что эти мои показатели далеки от стандартных.

— Ну что, пойдём и мы в твоё убежище?

— Сейчас. Я только кое-что предприму. Арин, выходи…

— Тц… Как ты узнал, что я тут? — одетая в боевой комплект красавица вышла из невидимости и с интересом на меня уставилась.

— Слишком быстро сдалась и уснула в конце. Ты, конечно, бомба, но, Станиславский сказал бы: «Не верю!»

— Хорошо, признаю. Просто хотела одним глазком посмотреть на твоё убежище, чтобы убедиться…

— В чём? — нахмурился товарищ, которого вся эта ситуация явно напрягала.

— В том, мой дорогой друг, что это место стоит времени и сил для его изучения, — ответил я за мечницу. — Арин, ты один раз меня спросила. Я тебе честно ответил. И не потому, что мне жалко, а потому, что есть вещи, которые просто-напросто нельзя менять. Знаешь, чтобы бы было, не останови я тебя сейчас?

— Что?

— Страж, вполне допускаю, нашёл бы тебя и начал сражаться. Это его работа и его задача. И тебя ждал бы неприятный сюрприз. Если бы в битве сошлись страж и червь, я бы на червя не поставил… А ещё узнал бы, что ты проникла внутрь. И после этого ни о каких договорённостях не могло бы идти и речи. Ты, безусловно, талантлива и сильна. Твои способности вызывают зависть и трепет… Но начинать из-за праздного любопытства внутренние склоки, когда вокруг тьма-тьмущая существ, рассматривающих нас в качестве шашлыка и болванов для прокачки… — тряхнул головой, выключая способности Глашатая и надеясь, что последние капли маны, потраченные на убеждение этой свободолюбивой и своевольной воительницы, достигли своей цели.

— Хорошо. Что ты предлагаешь? Сделаем вид, что это всё было недоразумением? Пойдём каждый своей дорогой?

— Можно и так. А можно заключить пакт. Как ты думаешь, почему я спокойно отправляю стольких людей в убежище и позволяю им делать там всё, что захочется?

— Напрашиваются два варианта. Ты или идиот, или всё продумал и контролируешь процесс. Ставлю на второй.

— Всё верно. Ты когда-нибудь заключала системные соглашения?

— Нет. И никогда о таком