Любовь Николаевна замолчала. За время рассказаона искурила, наверное, пачку сигарет, и в комнате повис серо-синий дым. Кошки,расчихавшись, убежали в коридор.

– Он никогда не просил вас ни о какихуслугах? – спросила я.

– Конечно, просил, – ответилаКазанцева, – пару раз детей брала в школу, затем одному балбесу выдалааттестат без выпускных экзаменов…

– На хранение ничего не давал? –нетерпеливо перебила я. – Несколько листочков синего цвета и фото?

– Нет, – удивилась Люба, – мыхоть и остались в хороших отношениях, но душевную близость потеряли…

– У него были близкие друзья?

– На моей памяти только Миша Рогов.

– Вроде у него и сестра есть?

Любовь Николаевна вытащила новую пачкусигарет.

– Да, Марьяна.

– Они контактировали?

Директриса задумчиво побарабанила пальцами постолу, потом отхлебнула остывший кофе.

– Марьяна старше брата на четырнадцатьлет. Ей восемнадцать, ему – четыре, ну какая дружба? Потом, она рано вышлазамуж за человека намного старше себя, крайне обеспеченного, но вроде супруг неладил с Анной Федоровной – Марьяна редко приходила, раза два в год, не чаще.Правда, когда Коте исполнилось пятнадцать, он сам начал к Марьяне ездить.Наверное, сестра все же любила брата, потому что делала ему подарки: джинсы,куртки, ботинки…

– Адрес ее знаете?

– Только телефон.

Записав цифры, я поинтересовалась:

– Координаты Анны Федоровны неподскажете?

– Подскажу, – вяло ответилаКазанцева, – только вам они не понадобятся.

– Почему?

– Анна Федоровна тяжело больна и ни с кемне разговаривает.

– Я попробую ее разговорить.

– Попытайтесь, – криво улыбнуласьдиректриса и сказала: – Нечаевский, пятнадцать, квартира сто семь.

Я уставилась на знакомый адрес. Вот те на, ятолько что была там! Неужели тощенькая старушка в желтом сарафане и естьКатукова?

– У нее болезнь Альцгеймера? –поинтересовалась я.

Казанцева опять отхлебнула отвратительный,холодный кофе.

– У сотрудников милиции гадкая привычкавсех подозревать. Уж не думаете ли вы, что я убила Константина? Да, у АнныФедоровны болезнь Альцгеймера, и она полностью потеряла личность, это страшнаятрагедия для окружающих. Костя ужасно переживал, они с Марьяной наняли сиделкуи ни на минутку не позволяли той оставлять мать одну. Вначале, правда, АннаФедоровна еще ориентировалась, и к ней просто приходила домработница, ну апотом пришлось искать специальную сиделку. Она перестала узнавать своих, звалакакого-то несуществующего внука, искала давно умершего Сергея Петровича, дажедралась. Хорошо, Миша Рогов помог, он крупный психиатр, подобрал какие-топрепараты, агрессия ушла, но рассудок уже не вернется. Хотя иногда вдруг такразумно общается, просто диво…

У меня в голове просто образовалась дикаякаша.

Если Костя и неизвестная мне Марьяна – брат исестра, то кем им приходится Яна Михайлова, отправившая меня к старушке?

На улице похолодало. И не подумаешь, чтоначало ноября! Ветер как в феврале, а мороз просто крещенский, но я теперьзнала, как бороться с холодом. Заскочив в насквозь промерзший павильончик,купила стаканчик обжигающего кофе и булочку – марципан. Моментально сталотепло, и до метро я добежала, не почувствовав мороза. Хотя, если признатьсячестно, мое красивое кашемировое пальто и тонкие сапоги совершенно не подходятдля подобной погоды. Они покупались для дамы, разъезжающей в машине с отличноработающей печкой, а не для частного детектива, бегающего от дома к дому насвоих двоих.

Возле нашей квартиры чем-то воняло. Противныйзапах усилился, когда я распахнула дверь.

– Кирилл, что произошло?

В ответ тишина, неужели не послушался меня иудрал гулять, не долечившись!

Ситуация прояснилась на кухне. Прямо наобеденном столе красовалась электроплитка, а на ней утюг. Недоумевая, япопробовала снять «Мулинекс», но вместе с ним поднялась и плитка. Причина сталапонятна при детальном рассмотрении. На электрическую конфорку кто-то положилдовольно плотный кусок полиэтилена, а сверху водрузил утюг, предварительнопоставив регулятор температуры на «лен». Потом все сооружение посредствомтройника включили в сеть, полиэтилен моментально расплавился и сцепил намертвопредметы.

– Кирка, – заорала я, – а нуиди сюда немедленно!

Дверь скрипнула, и в кухню аккуратно вышли двамальчика.

– Это Гоша, – тихо сказал Кирюшка.

– Здрассти, – пробормотал приятель,пряча глаза.

– Быстро рассказывайте правду, –велела я.

– Все Гошка, – завел Кирилл, –он придумал…

– Я только предложил, – нылодноклассник, – только рот раскрыл, а ты уже плитку тянешь.

– А утюг кто ставил?

– Сам включал!

– Ну-ка тихо! – прикрикнулая. – Как не стыдно, а еще друзья! Сваливаете вину друг на друга, фу, разветак поступают?

Кирюшка вздохнул и принялся каяться. Они сГошкой строят дельтаплан, настоящий, с огромными крыльями. Чертеж взяли вэнциклопедии, а когда соорудят аппарат, то обязательно опробуют за городом.Загвоздка вышла с крыльями. Широкого полиэтилена они не нашли, вот и решилисклеить пленку, которая предназначена для парников. Но здесь их поджидаланеудача, ни один клей не желал удерживать полиэтилен, а тут мать велела Гошеидти на почту, отправить бабушке бандероль. Парнишка увидел, как служащая ловкозавернула пакет в пленку, потом засунула в какой-то аппарат и через секундувынула крепко склеенную бандероль.

– Как он работает? – спросил Гоша.

– Просто, – ответила женщина, –от тепла части свариваются вместе намертво.

Обрадованный, Гоша поспешил к приятелю. Вголовах мальчишек родилась… «гениальная» идея. Следует положить куски наэлектроплитку и прогладить утюгом. «Кулибины» не учли одной маленькой детали –жидкий полиэтилен моментально «прихватил» подошву утюга и конфорку. Повалилжуткий запах. Хорошо, хоть юные техники догадались сразу отключить получившийсясимбиоз от сети и не случился пожар.

– Да… – пробормотала я, разглядываяплиткоутюг. – И что теперь делать?