было не до еды. Мишка отцепил поводок Майды. Они втолкнули Волшебника в уборную, в которой почему-то стояло пятнадцать золотых унитазов, и крепко прикрутили поводком ручку двери снаружи.

Тотчас же с другой стороны двери послышался грохот. Это Волшебник колотил в дверь ногами, стараясь выбраться из своей ослепительной уборной. Но ребята, не обращая на него внимания, выбежали наружу.

Они бежали по берегу, а вслед за ними ковылял Железный Человек и повторял своим дребезжащим, надломленным голосом:

– Слишком быстро. Слишком быстро. Я должен быть рядом.

27

Едва ребята подошли к катеру, мотор, как и в прошлый раз, заработал сам собой.

Мишка прыгнул в катер, и вслед за ним прыгнула Майда.

– Скорее! – крикнул Мишка.

Но Толик мешкал. Он смотрел на Железного Человека, который, странно наклонившись и волоча ноги, брёл по берегу метрах в двухстах от катера. В этот раз уставшие ребята бежали не так быстро, и Железный Человек отстал совсем немного.

Толик смотрел на Железного Человека, и какая-то непонятная жалость овладевала им всё больше и больше.

Трудно объяснить, почему это было так. Может быть, потому, что Железный Человек уже не казался таким железным.

– Давай возьмём его с собой, – предложил Толик.

– Что он там будет делать?

– Не знаю.

– Хотя можно его разобрать и посмотреть, как он устроен, – сказал Мишка. – А потом мы сами сделаем такого.

– Нет, не надо разбирать, – сказал Толик. – Давай лучше поедем.

Толик повернул штурвал, и катер стал удаляться от берега.

Толик видел, как Железный Человек подошёл к тому месту, от которого отчалил катер. Сквозь шум мотора Толик слышал его дребезжащий голос:

– Слишком быстро. Слишком быстро. Я должен быть рядом.

Повторяя эти слова, Железный Человек вошёл в воду и двинулся вслед за катером. Дно постепенно понижалось, и Железный Человек всё более погружался в воду. Она уже покрыла его плечи, но он всё шёл, улыбаясь своей железной улыбкой.

Тихие рыбы безмолвно уплывали, уступая дорогу. Над головой Железного Человека тускло поблёскивала поверхность моря. Уже кончилась полоса прибрежных водорослей, и вода стала синее. Но Железный Человек не замечал всего этого. Он шёл вперёд и вперёд, туда, где тёмной синью отливала глубина и где, кроме этой глубины, ничего больше не было.

А для сидящих в катере Железный Человек давно уже скрылся.

Толик не оборачивался. Он смотрел вперёд. Он крепко держал штурвал, по щекам его катились солёные капли.

Впрочем, это могли быть и брызги. Море, оно ведь тоже солёное.

28

– Где эта самая Черта? – спросил Мишка. – Что-то я её не вижу.

– Увидишь, – отозвался Толик, вглядываясь вперёд. – Я сам её пока не вижу. Она должна быть очень яркая.

Внезапно Майда забеспокоилась. Она смотрела вперёд, в одну точку, и слегка повизгивала. Она видела что-то такое, чего ещё не видели ребята. А скорее всего – чувствовала. Ведь собачьи глаза ничуть не зорче человеческих.

Прошло несколько минут, и Толик начал замечать, что море впереди как бы вспухает. И одновременно с этим, как будто выплывая из тумана, за тем местом, где кончалось море, стали возникать неясные очертания города.

– Я вижу! – заорал Мишка. – Толик, я вижу!

И сразу же перед лодкой вспыхнула и засияла нестерпимым оранжевым светом огненная дорожка. Она искрилась, как поток расплавленного металла. А за ней, совсем рядом, виднелись дома и улицы родного города.

Лодка коснулась носом Черты. Вот уже треть лодки за Чертой… Но в ту же секунду за кормой вскипел бурун. Мотор начал работать в обратную сторону. Катер медленно стал сползать с Черты.

И на этот раз Толик сразу же понял, что произошло.

– Он освободился! – закричал Толик. – Мишка, прыгай! Прыгай скорей!..

И Толик, а вслед за ним Мишка и Майда прыгнули в море.

В воздухе Толик пересёк Черту. В глаза ему ударил нестерпимый оранжевый свет, и он на секунду потерял зрение.

Затем Толик услышал громкий скрежет и визг. Послышались возбуждённые голоса.

Толик открыл глаза. Они с Мишкой лежали посреди проспекта. В двух шагах от них боком стоял автобус. К окнам прилипли взволнованные лица пассажиров. Из своей кабинки торопливо вылезал шофёр. Лицо у него было бледное.

– Вы что делаете, негодяи! – закричал шофёр. – Вы откуда взялись?! Ведь на двести метров впереди дорога была свободна!

Шофёр взял одной рукой за шиворот Толика, другой – Мишку и тряхнул их как следует. Ребята не сопротивлялись. Ведь не могли же они объяснить, как они очутились на проспекте.

Вокруг собиралась толпа. Все обсуждали происшествие.

– Таких задавишь – и отвечать не будешь, – говорил один.

– Совершенно распустили детей, – говорил другой.

– Смотрите, стоят как ни в чём не бывало, – говорил третий.

Толик слушал эти слова и был счастлив. Какие это всё были славные люди. Как замечательно они его ругали. Он всю жизнь слушал бы эту ругань, но наконец у Майды кончилось терпение. Она встала между ребятами и прохожими и зарычала.

Прохожие стали расходиться. И довольно быстро. Гораздо быстрее, чем они собирались.

Лишь шофёр стоял посреди мостовой и что-то объяснял подошедшему милиционеру. Затем уехал и шофёр вместе со своим автобусом. Милиционер подошёл к ребятам.

– Ну что? – сказал он. – Пойдём?

– Обождите минутку, товарищ старшина, – послышался голос с тротуара.

На краю панели стоял толстый доктор из зоопарка. Как обычно, он был увешан кульками и свёртками. И, как обычно, толстая улыбка сияла на его толстых губах. Толик взглянул на него и отвернулся. Сейчас ему не очень-то хотелось, чтобы его узнали.

– Отпустите этих ребят, – попросил доктор. – Это замечательные ребята. Они больше не будут так неосторожны. Вот этого мальчика я знаю с самой хорошей стороны. Видите ли… меня часто толкают. Но дело не в этом. Однажды я рассыпал свёртки, и он сразу же бросился ко мне на помощь. До этого я не видел ни одного мальчика, который бросился бы ко мне на помощь.

Милиционер с сомнением покачал головой:

– Сегодня я их отпущу, а завтра они снова под автобус полезут.

– Не полезут. Уверяю вас, не полезут. Я же, со своей стороны, приглашаю вас в зоопарк. И приводите своих детей. Я им покажу слона совершенно бесплатно.

– Мне, гражданин, бесплатных слонов не нужно, – сказал милиционер. Но тем не менее козырнул доктору и, отвернувшись, зашагал вдоль тротуара.

– Ну а теперь бегите домой, – сказал