Сдержи невольный стон,

Мечты, надежды, мир, вся жизнь —

То был лишь сон.

Кристина Розетти. Мираж[55](1)

Прощай, прощай, прощай, море! Я ухожу.

Ухожу, море, прощай!

Меня никто не любит, а она – еще меньше, чем другие,

И поэтому я ухожу. (2)

Это печальное стихотворение сочинил неизвестный эскимос, живший в Арктике в 1890-е гг.

Почти каждому из нас в какой-то момент жизни доводилось страдать из-за неразделенной любви. Мне встретились лишь три человека, утверждавших, что их ни разу не бросали возлюбленные, – двое мужчин и одна женщина. Оба мужчины были красивы, здоровы, богаты и чрезвычайно успешны в бизнесе. Женщина была молодой телезвездой. Но такие люди – редкость. Среди студентов университетского колледжа Кейс Вестерн Резерв 93 % заявили, что им отказывали во взаимности те, кого они страстно любили, а 95 % утверждали, что им приходилось отказывать тем, кто был влюблен в них. (3) Почти ни одному человеку в мире не удалось избежать опустошенности, безнадежности, страха и ярости, которые влечет за собой отвергнутая страсть. (4) «Расставание – все, что нам нужно знать про ад», – писала Эмили Дикинсон.

Поскольку я и другие участники эксперимента по сканированию мозга хотели знать о романтических чувствах все, мы разработали проект – сканирование мозга тех, кого недавно бросили любимые. Волонтеров, каждый из которых неимоверно страдал в душе, нашлось множество. Несмотря на мучения, а может быть, именно из-за них, они с радостью соглашались пройти процедуру сканирования на томографе. Сейчас, когда я пишу эту книгу, эксперимент еще не закончен, однако его участники успели многое рассказать мне о своих страданиях.

Поэт Йейтс писал: «Люди, проявляющие благоразумие в любви, не умеют любить». (5) Как вы увидите дальше, мало кто способен проявить благоразумие, когда речь идет об отверженных чувствах.

«Быть может, вас недавно отверг любимый человек, а вы все еще не в силах забыть о нем?» Объявление, начинавшееся с этих слов, мы с коллегами повесили на информационном стенде в студенческом городке Нью-Йоркского университета в Стоуни Брук. Мы намеревались просканировать мозг мужчин и женщин, только что переживших любовное разочарование, и нас интересовали лишь те, кто по-настоящему страдал.

Отвергнутые возлюбленные откликнулись быстро. Как и в предыдущем эксперименте, мы отсеяли левшей, тех, у кого в голове были металлические элементы, включая зубные брекеты, а также принимавших антидепрессанты и страдавших клаустрофобией. Затем я по очереди подробно побеседовала с каждым из участников, обсудив подробности их несчастной любви и объяснив, что будет происходить с ними во время магнитно-резонансного сканирования.

Процедура была такой же, как и та, которую проходили счастливые влюбленные. Каждому из участников предстояло сначала смотреть на фотоснимок отвергнувшего их возлюбленного, а затем – на нейтральную фотографию, не вызывающую ни положительных, ни отрицательных эмоций. Между заданиями им предстояло выполнять задачи для эмоциональной стабилизации, отсчитывая от произвольного числа назад, каждый раз отнимая семь. В это время магнитно-резонансный сканер должен был регистрировать активность их мозга.

Эти предварительные интервью стали для меня непростым испытанием. Меня глубоко трогала каждая услышанная история. Казалось, что все эти парни и девушки с разбитыми сердцами пребывали в глубокой депрессии. Я этого ожидала. Однако многие при этом испытывали гнев, и этот непредвиденный аспект отвергнутой любви заставил меня еще раз задуматься о невероятной силе этой человеческой страсти.

Эту жгучую «любовную ненависть», как назвал ее драматург Август Стриндберг, я впервые воочию увидела на первом сеансе сканирования с участием Барбары.

Мы сканировали мозг Барбары, когда она была по уши влюблена в Майкла, отвечавшего ей взаимностью. Как и все безумно и счастливо влюбленные, после первого эксперимента Барбара просто сияла. В ее глазах плясали огоньки, она тихонько смеялась. После сканирования она поднялась, грациозная, преисполненная энтузиазма и прямо-таки брызжущая оптимизмом. Потом она призналась, что рада была возможности спокойно лежать, глядя на фотографию Майкла и вспоминая счастливые моменты их встреч. Однако счастье Барбары оказалось недолгим. Пять месяцев спустя Майкл бросил ее.

Я узнала об этом однажды утром, когда, направляясь в университетскую психологическую лабораторию, обнаружила ее рыдающей за большим столом для переговоров. Я в ужасе увидела, какой надломленной стала эта когда-то энергичная девушка. Ее волосы были взлохмачены, она похудела, в лице совсем не осталось красок, а по щекам текли слезы. Она едва двигалась, как будто в руках у нее был тяжелый груз. Сказала, что чувствует себя «несчастной», что ее «самоуважение рухнуло». «В мыслях я все время возвращаюсь к Майклу, – призналась она. – У меня в груди – как будто комок горя». Как выяснилось, перед этим она провела все утро, сидя на кровати и уставившись в пространство.

Я была тронута ее страданиями, поэтому вышла, дав ей возможность остаться в одиночестве. Однако, стоя в темной комнате по соседству и пытаясь собраться с мыслями, я вдруг сообразила, что Барбара может стать источником ценнейшей научной информации: с ее помощью мы можем узнать, что происходит с мозгом человека, которого недавно бросил возлюбленный. Я, несколько конфузясь, спросила у Барбары, не хочет ли она вновь пройти процедуру магнитно-резонансного сканирования – на сей раз в качестве человека, пережившего несчастную любовь. Я предупредила ее, что воспоминания о возлюбленном во время процедуры могут пробудить сильные чувства, и заверила, что после сканирования при необходимости побеседую с ней, чтобы дать возможность успокоиться, а через несколько дней обязательно позвоню ей, дабы убедиться, что эксперимент не вверг ее в еще большее отчаяние. При этом, добавила я, ее участие в сканировании, возможно, поможет другим людям, таким же страдающим и покинутым, как и она. Колеблясь, я предложила Барбаре провести эксперимент в тот же день.

Девушка любезно согласилась.

По пути в лабораторию Барбара еле передвигала ноги. Казалось, она пребывает в глубочайшем отчаянии.

Но это было только начало. Хотя я подозревала, что Барбара будет расстроена, то, что произошло после эксперимента, воистину поразило меня. Сразу после процедуры Барбара спрыгнув со стола томографа, пулей бросилась к двери и, выскочив из кабинета, помчалась к выходу из здания. У меня не было времени ни поговорить с ней, ни отдать ей 50 долларов за участие в эксперименте. Полчаса спустя я удивилась еще сильнее: Барбара вернулась, чтобы получить деньги. Она, казалось, не осознавала, что происходит вокруг. Я упросила ее посидеть со мной в приемной. Там она, наконец, разговорилась.

По словам Барбары, когда она во время эксперимента смотрела на фото Майкла, она вспомнила все их размолвки. «Я не смогу этого пережить!» – воскликнула она и разрыдалась. Пока она плакала, я заметила кое-что еще: она не на шутку злилась на меня. Рыдая, она бросала на меня выразительные взгляды, и вдруг закричала: «Зачем вам все это изучать?» Вслед за этим она разразилась бранью, а я смотрела на нее в ступоре, слишком пораженная, чтобы отвечать. Постепенно я поняла важную вещь: эксперимент помог Барбаре высвободить то, что психолог Рейд Мелой назвал «яростью брошенного» (6). Барбара злилась не на меня: ее ярость была направлена на Майкла. Она набросилась на меня лишь потому, что я оказалась доступнее.