— Не дергайся, — посоветовал Валерий, — я ведь тебе шею сломаю. Одно движение — и нет тебя. Ты ж еще молодая, тебе еще рожать. Что ж ты творишь, девочка?

— …убью, гад! — прохрипела Война.

— Вот! — Арапов встряхнул Веру и продемонстрировал всем, как какой-то экспонат или наглядное пособие. — Смотрите! Вот так должен был вести себя каждый из вас. Девка здесь круче всех. Что же мне с тобой делать, пацанка? Знаешь, отведу-ка я тебя к другой сучке. Вместе вам будет не так скучно. Да и ты не будешь путаться у меня под ногами. Я еще не закончил здесь.

Последняя фраза прозвучала на редкость зловеще, но Глеб его уже не слушал, внутри у него все пело — слова про «другую сучку» могли относиться только к Яне Казимировой. Девушка жива! Арапов прячет ее здесь! Крендель не обманул, не ошибся, они пришли именно туда, куда надо!

Бывший агент вышел из зала, таща девушку за собой, и Глеб рванулся к Хамзину:

— Полковник, немедленно развяжите меня! У меня есть план.

Старик усмехнулся, но все-таки принялся распутывать веревку, что стягивала руки ветеринара. Пока он возился над узлами, Звоницкий торопливо задавал вопросы:

— Скажите, он кого-нибудь убил? Я имею в виду здесь, в санатории, с момента захвата, Арапов убил кого-то?

— Вы знаете, странно, но нет, — ответил Хамзин. — Даже охрану он нейтрализовал без оружия и закрыл в бойлерной.

— А где остальные работники санатория? — продолжал допытываться Глеб. — Здесь должна быть обслуга, врачи, повара…

— Он загнал их в кухню — это через стену — и там закрыл.

— Давайте быстрее, он вот-вот вернется… А как он вообще проник на территорию?

— Он тут работал, — пожал плечами полковник. — Последние полгода работал в котельной. Все к нему привыкли, никто и не думал…

И наконец Звоницкий задал самый главный вопрос, который не давал ему покоя с самого начала:

— Слушайте, а зачем вообще это все? Ради чего он устроил захват?

— Готово! — Хамзин развязал веревки и улыбнулся Глебу: — Это как раз просто. Он пришел сюда с одной целью — ради меня. Точнее, ради того, чтобы убить меня.

Звоницкий потратил тридцать секунд на то, чтобы как следует растереть затекшие руки, а следующие тридцать — на изготовление бомбы. Когда Арапов вошел в помещение, он был уже готов — стоял, держа в руке старый будильник, а провода тянулись ему под куртку.

Валерий резко остановился. Глаза спецагента расширились. Такого поворота он явно не ожидал.

— Ты ведь обыскал меня после того, как вырубил? — торжествующе улыбаясь, проговорил Глеб. — А тебе не пришло в голову, с чего это нормальный человек будет таскать с собой будильник образца тысяча девятьсот семьдесят девятого года? В этом корпусе октоген. Этого количества хватит, чтобы обрушить несущую стену, у которой я стою. А за стеной кухня, верно? Значит, там есть газовые трубы. В общем, мало не покажется.

— Там заложники, — хрипло проговорил Валерий. — Мало того что ты сам погибнешь, ты заберешь с собой девять человек. Этих, — дернул он подбородком в сторону стариков, — я не считаю. Им есть за что отвечать. Но те — просто обслуга. Кстати, твоя девка совсем рядом, и вторая там же. Она ведь тебе тоже дорога? О них хоть подумай.

— А мне уже все равно, — ухмыльнулся ветеринар. — Ты ведь нас все равно убьешь. Так лучше сразу — бац, и все.

— Ты блефуешь. Нет у тебя никакого октогена, — облизнул пересохшие губы Арапов.

— А ты проверь! — оскалился Звоницкий.

С минуту оба таранили друг друга взглядами, наконец Валерий отвел глаза и выдавил из себя:

— Валяй, взрывай! Вместе сдохнем.

— Надо же, а я хотел предложить тебе выход из положения, — задумчиво произнес Глеб.

Арапов вскинул голову и удивленно уставился на него:

— Выход?

— Мне, знаешь ли, умирать не хочется. Я сюда не за этим пришел.

— А за чем? За девкой своей? Не пойму вообще, как ты нас нашел?

— Точно. За девкой. Отдай мне обеих, и я уйду. А этих тебе оставлю. Мне ваши разборки до фени. «Мочи» кого хочешь, мое дело сторона…

Сидящий на полу Хамзин вдруг поднял голову и смерил Глеба взглядом, полным искреннего интереса.

— Ты ведь тоже не умирать сюда пришел, — продолжал Звоницкий. — Ты убивать пришел. Своими руками хочешь отомстить тому, кто выпустил Малика на свободу. Если я сейчас отпущу кнопку и замкну контакты, мы все умрем. Но полковник и так старик, ему недолго осталось. А у тебя жена молодая, красотка, каких поискать. Сын в школу пойдет. Да и Малик, кстати, по-прежнему на воле гуляет. Только ты можешь его остановить. Так что умирать тебе… невыгодно. Подумай, Валера.

Неизвестно, какое решение принял бы Арапов, потому что именно в эту секунду стеклянные узкие окна под потолком спортивного зала разлетелись на осколки. Звоницкий успел увидеть влетающие в окна на тросах фигуры в камуфляже и полусферах.

— Падай! — крикнул ему Хамзин, и ветеринар ничком повалился на пол. Он прекрасно знал, что в помещении с заложниками любой стоящий человек воспринимается как террорист, захватчик, враг и, следовательно, как первоочередная мишень.

Арапов стоял в проеме двери. Глеб поразился, какая быстрая реакция у бывшего спецагента. Тот прекрасно отдавал себе отчет — еще секунда, и его вобьют в пол берцы спецназовцев. Но эта секунда у него все-таки была — секунда, необходимая отряду «Антитеррор», чтобы сориентироваться в незнакомом помещении. И Арапов использовал ее. Глеб не отрывал взгляда от спецагента, поэтому прекрасно видел колебания Валерия — он выбирал, как ему поступить. Вот ствол пистолета дернулся вверх — один выстрел, и никакой спецназ не достанет. Но на полпути Арапов передумал. Он выбрал месть и потратил на нее оставшуюся секунду. Пуля ударила полковнику Хамзину точно между глаз. Тело старика еще падало, а спецназовцы уже налетели на Арапова и принялись прессовать его. Валерий не сопротивлялся — покорно дал себя обезоружить.

На Арапова надели наручники, обыскали и выволокли из спортивного зала.

— Все целы? — раздался чей-то властный голос. В дверях показался майор Кононенко, а рядом с ним… Глеб Аркадьевич не поверил своим глазам — рядом с ним стоял Андрей Казимиров, отец Яны.

— Жив? Повезло тебе! — подошел к нему отставной военный.

— Как… как вы нас нашли?!

— Скажи спасибо моей дочери, — мрачно произнес Казимиров. — Она мне про тебя кое-что рассказывала. Когда я понял, что по официальным каналам ничего выяснить не получается, решил проследить, чем ты займешься. Яна говорила, что ты умнее, чем нужно, никогда не отступаешь и всегда находишь… скажем так, необычное решение проблемы.

— Спасибо вам! — с чувством произнес ветеринар.

— Сочтемся, — буркнул Казимиров. — Где моя дочь? Она жива?