– Подарки ты с Антона все время требовала!

– Это какие же подарки, позволь спросить? – рассвирепела Василиса. – Это когда я ему намекнула, что приходить ко мне и все мои запасы провианта подъедать – не дело? Что иной раз не худо мужику и в дом хоть хлеба с колбасой принести?

– Вот я и говорю, меркантильная. Он тебе бухло приносил…

– Которое сам же и выпивал! Я такую дрянь, как вы хлещете, не пью!

В таком ключе разговор длился еще некоторое время, пока Василисе не надоело отбрехиваться от нелепых наговоров и она не выпалила:

– Отвечай, что Антоха такое задумал, что ему по башке нынче ночью прилетело? К кому он пошел, как из больнички выписался?

Колька важно взглянул на Василису:

– А вот не скажу!

– Мне не скажешь, следователю скажешь! Как миленький! В полиции с тобой церемониться и портвейном поить не станут. Так примут и отрихтуют, что света белого не взвидишь!

Василиса была в такой ярости, что Колька струхнул.

– Э-э! – предостерегающе поднял он руку. – Ты потише! Чего шумишь? Разве я отказываюсь говорить? Пожалуйста, все скажу.

– Вот и говори!

– Антоха и впрямь дело надумал. Когда его в больничке следак допрашивал, Антоха ему соврал, что бутылку ту с водкой паленой в траве нашел, ну и не удержался, отпил из нее глоточек-другой. А на самом деле не так было.

– А как же?

– Уж не знаю, но не так, потому что Антоха сказал мне, что знает, кто твоего полюбовничка сивухой паленой отравил, и догадывается, кто рыжего приятеля в белые тапочки обрядил. И еще сказал, что знает, как ему с этого навар поиметь.

Василиса даже ахнула:

– То есть Антон знал, кто убийца, и собирался его шантажировать?

– Вроде того.

– А коллекция старинного оружия? Про нее Антон что-то упоминал?

– Сказал, что знает, где тот гад оружие старинное заховал. Что его он в колодец опустил.

Саша чуть не закричала от злости. Да что же это такое! Один в пруду пожарном прятал, второй в колодец сбросил. Металл ржавчины боится, вещи старинные, деликатного обращения с собой требуют. А они их из одного водоема в другой таскают!

– Оружие же там заржавеет!

– За это я вам ничего не скажу. А только Антон был твердо настроен деньги с этого типа стрясти. И еще сказал, если не получится деньги взять, так он у него оружие из тайника вынет. Мол, он узнавал, оно на многие тысячи потянет.

– На многие тысячи неприятностей! Оружие-то ворованное!

– Антоха сказал, если хозяину свистнуть, что коллекция его нашлась, так он на радостях и сам вознаграждение нехилое отслюнявит.

– Понятно, – кивнула Василиса. – Какой человек, такие у него и планы! А теперь говори, кто этот гад? Кто оружие у Спицына притырил? И кто Антона с Рыжиковым убил?

– Да если бы я знал! Уж я тогда бы за своего Антошку горло бы этому типу перегрыз.

Василиса пытливо уставилась на Кольку:

– Не знаешь?

– Не знаю!

– Врешь!

– Загробным миром для Антохи клянусь! Не знаю!

И подруги как-то ему поверили. Несмотря на свою непутевость и алкоголизм, Колька производил впечатление человека искреннего. И Антона он явно любил и сейчас скорбел о его участи. Если бы Коля что-то знал, он бы им сказал. Но он не знал.

Подругам ничего другого не оставалось, как попрощаться и уйти, оставив Колю тосковать наедине с опустевшей бутылкой.

Саше показалось, что Василиса уходит как-то неохотно, словно бы ее тянуло еще немного поговорить с Колей. Но конечно, это Саше просто показалось, кого может интересовать законченный алкоголик! Уж точно не Василису!

Отойдя на небольшое расстояние, Саша произнесла:

– Очень жаль, что нам ничего не удалось у этого кретина выяснить.

– Не называй его так, – внезапно попросила Василиса. – Коля очень хороший человек, но от него недавно ушла жена, он переживает.

– От хороших людей жены не уходят.

– Она была очень жадной до денег. Всегда и всего ей было мало. Я ее немного знала, но более неприятной особы трудно себе даже вообразить. Колька потому и пить начал, что иначе с ней существовать было просто невозможно.

– Ага! Конечно! У алкоголика всегда найдется куча оправданий для своего порока.

– Ты сейчас говоришь совсем как она.

– Кто?

– Его жена. Лично я считаю, что Кольке крупно повезло, что женушка свалила. Если бы только он понял, насколько лучше станет его жизнь без нее!

– Мне совершенно все равно, почему он пьет, а вот наш с тобой поход к нему прошел впустую!

Василиса ответила не сразу, видно, обдумывала свой ответ. И когда он прозвучал, то Саша сразу поняла: за этой фразой стоит нечто большее:

– Да, впустую, но знаем об этом только мы с тобой.

Саша тоже какое-то время помолчала, потом осторожно спросила:

– И что?

– Не понимаешь?

– Боюсь даже подумать.

Василиса молчала, и Саша рискнула предположить:

– Неужели ты хочешь, чтобы мы с тобой всюду распустили слух, что Коля назвал нам имя человека, которого Антон собирался шантажировать?

– Не нам, а мне. Тебе совершенно ни к чему лезть в это дело и рисковать.

– Я тебя одну не оставлю.

Василиса обняла ее.

– Я тебе очень благодарна за поддержку. Но это моя война. То, что случилось со мной и Спицыным, тебя совсем никак не касается. Ты и так уже сделала больше, чем должна была.

– Я одну тебя не оставлю! – повторила Саша с нажимом. – Хорошо, можем распустить слух, что личность злодея известна тебе одной, это облегчит работу полиции. Куда проще заботиться о безопасности одного человека, чем сразу двоих, да еще проживающих в разных местах. Но я все время должна находиться рядом!

И дело тут было даже не в Василисе и заботе о ней. Хотя и это тоже было важно. Но куда важней было то, что ни за что на свете Саша не согласилась бы пропустить тот момент, когда злодей будет наконец схвачен и изобличен. Девушку буквально корежило от любопытства.

Кто это может быть? Кто убийца? Саша всю голову себе сломала, и удалиться в такой ответственный момент, когда загадка будет решена, она бы просто не смогла.

Она так прямо Василисе и сказала.

– Тогда нам нужно приступить к осуществлению нашего плана, – сказала Василиса. – Сейчас я пойду в магазин, расскажу там Лали и вообще всем, что была у Кольки и знаю, кто убил моего любимого Антона. А ты иди к Лидии Львовне, проинформируй ее. Она у нас главная сплетница, уже к вечеру все кумушки будут знать обо мне и поделятся за ужином