августа мобилизация войск для операций на широком фронте интенсивнее всего проводилась в Ставке. Поэтому ночью 27 августа, пока переговорщики осаждали меня в Зимнем дворце, в Ставке уже было принято безоговорочное решение «вынудить Временное правительство убрать из своих рядов тех министров, которые, согласно моей (Корнилова) информации, являются предателями родины, и, во-вторых, реорганизовать само правительство таким образом, чтобы обеспечить для страны сильную и твердую власть. Для оказания давления на Временное правительство я решил использовать 3-й кавалерийский корпус генерала Крымова, приказав ему продолжать концентрацию по направлению к Петрограду». Это представляет собой весьма ценное признание генерала Корнилова.

Между тем он думает, что все поверят его солдатскому слову чести и что никто даже не усомнится в том, что только после того, как правительство оскорбило его, Корнилов вдруг принял решение открыто выступить; между тем проект его знаменитого «Обращения к народу» фактически уже был готов 27 августа, а мое обращение, вероятно, лишь ускорило его обнародование, с уместными изменениями в начале текста[29].

ОБРАЩЕНИЕ К НАРОДУ

«Я настоящим объявляю:

26 августа генерал Корнилов направил ко мне члена Государственной думы В. Н. Львова с приказом передачи Временным правительством всей полноты гражданской и военной власти в личное ведение Корнилова в свете образования НОВОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА для управления страной. Подлинность полномочий депутата Львова делать мне такое предложение была позднее подтверждена генералом Корниловым в его разговоре со мной по прямому проводу. Понимая в предъявлении таких требований, адресованных Временному правительству в моем лице, желание некоторых кругов русского общества воспользоваться тяжелым положением государства в целях установления в стране государственной власти в противовес завоеваниям революции, Временное правительство находит безотлагательным:

наделить меня ради спасения НАШЕЙ страны, свободы и республиканского порядка властью принимать быстрые и решительные меры для искоренения какой бы то ни было попытки покушения на верховную власть в государстве и на права, которые граждане завоевали революцией.

Я принимаю все необходимые меры, чтобы защитить свободу и порядок в стране, и население будет информировано должным образом о подобных мерах.

В то же время я приказываю:

1. Генералу Корнилову сдать пост Верховного главнокомандующего и передать его генералу Клембовскому, командующему армиями Северного фронта, который преграждает путь на Петроград; генерал Клембовский должен временно занять пост Верховного главнокомандующего, пока он остается в Пскове.

2. Объявить город и район Петрограда находящимися на военном положении и распространить действия этого положения на местности, попадающие под его юрисдикцию.

Я призываю всех граждан сохранять полное спокойствие и соблюдать порядок, который так необходим для спасения страны. Я призываю все ранги армии и флота со спокойствием и самоотречением исполнять свой долг по защите страны от внешнего врага.

А. Ф. Керенский,

премьер-министр, военный и морской министр 27 августа 1917 года».

ВОЗЗВАНИЕ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

«Телеграмма премьера за № 4163 во всей ее первой части — полная ложь: это не я направил депутата Владимира Львова во Временное правительство, но он прибыл ко мне как посланник премьера. Депутат Алексей Аладин может засвидетельствовать это.

Таким образом, имеет место грандиозная провокация, которая ставит под риск судьбу ОТЕЧЕСТВА.

Русские люди!

Великая родина наша умирает. Час ее кончины близок. Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большевистского большинства Советов действует в полном согласии с планами германского Генерального штаба, в то время как вражеские войска высаживаются на берегах Риги; оно убивает армию и сотрясает основы страны.

Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей родины. Все, у кого бьется в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, в храмы, — молите Господа Бога о явлении величайшего чуда, спасения родимой земли. Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю каждому, что мне ничего не надо, кроме сохранения великой России, и клянусь довести народ — путем победы над врагом — до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет порядок своей новой государственной жизни.

Я не могу заставить себя отдать Россию в руки ее наследственному врагу, германской расе, и обратить русский народ в рабов германцев, но предпочту умереть на поле чести и сражения, лишь бы не видеть позор и бесчестие Русской Земли.

Русские люди, жизнь вашей страны в ваших руках!

Генерал Корнилов

27 августа 1917 года».

Моя телеграмма, которую хотели остановить миротворцы, была далека от того, чтобы «провоцировать» что-либо, в ней даже предлагалась существенная помощь Ставке тем, чтобы ей давалась возможность и дальше заметать следы. Определенное решение Корнилова, отмена которого, по его словам, «повлечет за собой громадные конвульсии в армии и в стране», было принято сначала, в то время как отказ подчиниться командованию последовал вслед за ним. Такова была реальная последовательность событий.

Только быстрые и решительные меры могли спасти страну, и они спасли ее тогда «от страшных и жестоких конвульсий». Я тем более не мог принять никакого промедления, поскольку с вечера 26 августа мне стало ясно, что нам придется иметь дело с событиями, которые разворачивались согласно ранее продуманному плану, и что, рассчитывая взять Временное правительство врасплох, заговорщики также позаботились о возможности иного поворота событий. Необходимо было также принять в расчет возможность неожиданности удара со стороны тех элементов, которые были готовы выступить в разных местностях, включая Петроград, с намерением образовать из них сражающиеся корпуса; мы располагали информацией о них. К этому можно добавить, что поездами, идущими из Могилева к Петрограду, которые были остановлены на путях 1Л и 28 августа, следовали группы людей, которые намеревались отличиться в Петрограде своей активной поддержкой Ставки.]

Параграф 24

Председатель. А были ли возражения против отправки телеграммы 27 августа?

Керенский. Возражения были. Настаивали, чтобы дело окончилось компромиссом. Это говорилось теми, кто впоследствии наиболее ярко выражал точку зрения Милюкова, который зашел ко мне, чтобы высказать свои соображения, и заявил, что я должен понять реальные силы, которые лежат на стороне Корнилова.

До тех пор пока не стало окончательно ясно, что мои предсказания были правильными и что Корнилов окажется в полном «вакууме», — до самого последнего момента оставалось большое количество сторонников политики компромисса, или, правильнее говоря, сдачи позиции Корнилову.

[Визит Милюкова в мой кабинет состоялся днем 28 августа.

В этой связи генерал Алексеев говорит в своих показаниях следующее: «Казалось весьма вероятным, что в этом деле генерал Корнилов действовал в соглашении с несколькими членами Временного правительства и что не только в течение последних дней августа — с 26-го по 28-е — это соглашение