Агрессия от этой толпы так и пёрла. Вот, значит, чего ждал чужак – подмоги. Хотя и сам вроде неплохо справлялся. Сейчас ударят разом: кентарцы с одной стороны, а киборги с другой – и раскатают ослабевшего Мавридия в тонкий блин. Ему этого вполне хватит. Коварный Лис может спокойно стоять в сторонке, потирая руки, и наслаждаться последними мгновениями жизни ещё одного минотца, посмевшего выследить его и принудить к Поединку Справедливости.

Справедливость, ха! Где она? О, как же он обманывался! Нет на Ламкаре никакой справедливости. Здесь одни подлые обманщики, а Лис первейший из них. Недаром ведь сюда сбежал, подлая душонка. Так имеет ли смысл соблюдать какие-то правила, которые здесь никто ни во что не ставит?

Отыскав глазами снятые Лисом доспехи, Мавридий ринулся к ним. Раскидав латы, нашёл меч и два кинжала. Три вооружённые руки – уже что-то. Побежал вслед за Лисом, успевшим отойти на приличное расстояние. Минотцу до него было примерно столько же, сколько и кентарцам. Но те скакали быстрее. Видя, что не успевает, он в отчаянии метнул кинжал. Широкая спина биорга служила прекрасной мишенью, и клинок летел точно между лопаток…

Альвы, оседлавшие двух кентарцев, что-то кричали, проносясь мимо Лиса и тыча остриями обнажённых мечей в сторону Мавридия. Он успел увидеть, как обернулся его враг, заметить недоумение в его взгляде, устремлённом на зависший в резко уплотнившемся воздухе кинжал перед самой грудью. А в следующий миг налетели кентарцы.

Рой выпущенных болтов завяз в поспешно возведённой защите. Там же застряли копья, но нападавшие взяли минотца в плотное кольцо и закружили, постоянно атакуя с разных сторон. Попытки вырваться из окружения ни к чему не привели. Он зарубил несколько кентарцев, но на их место сразу встали другие, и карусель продолжалась. К тому же парочка болтов нашла-таки лазейку в его щитах – не иначе когда разваливал очередное скачущее тело. Прилетели-то со стороны убитого, прошив правую нижнюю руку и правую же ногу. Пришлось отступить, надёжно укутывая себя в защитный кокон.

Перед глазами мелькали конские хвосты, бока, латы, оружие. Из ран сочилась кровь. Мавридий понимал, что биться долго не сможет. Да, он ещё силён и вполне справится с десятком-другим кентарцев, но их дьявольски много. Рано или поздно силы покинут его, и уцелевшим врагам ничего не будет стоить одолеть едва переставляющего ноги минотца. Навалятся всем скопом, и ничто его не спасёт. Эх, пришла, кажется, пора пройти свой Последний Путь. Осталось прихватить в провожатые как можно больше недругов.

– Мино-о-от! – взревел Мавридий и бросился в гущу конских тел. Будь что будет…

Воздушный щит сдвинул назад – прикрывать спину. Энергично махая мечом и кинжалом, упрямо прокладывал себе дорогу сквозь плотную массу врагов. Те падали, тут же появлялись новые, снова падали, едва успев принять бой, однако меньше от этого их не становилось. Наоборот, казалось, что число нападающих неумолимо растёт. Ноги путались в поваленных конских телах, скользили по залитым кровью тушам и траве. Болезненные уколы, следовавшие один за другим, давали знать о новых ранах. Он давно уже не считал их. Ничего-ничего, скоро этот кошмар, похоже, закончится…

Всё кончилось даже раньше, чем он предполагал. Конские крупы вдруг исчезли. Вернее, не стало живых. Мёртвых-то полным-полно валялось, превратив относительно ровный ландшафт в нечто невообразимо-бугристое. Зато появились киборги с копьями наперевес, из-за спин которых непрерывно щёлкали арбалеты.

«Прощай, Минот! Прости, что так рано уйду в Последний Путь!» Мавридий уже не мог подняться с колен. Меч отяжелел, вонзённый по самую рукоять в бок издохшего кентарца, и не подчинялся слабо дёргающей его руке. Выставленный вперёд окровавленный кинжал трясся, словно сумасшедший плясун. Вряд ли получится вонзить его ещё хоть в одного врага.

Копейщики обтекли коленопреклонённого минотца с двух сторон. За ними прошли стрелки, посылая болты влево и вправо. Теперь уже киборги взяли его в кольцо. Только повернулись почему-то спинами, выставив копья наружу, словно не давая кому-то к нему приблизиться. Пока строй смыкался, Мавридий заметил в отдалении Лиса, трясущего за грудки худосочного альва, чья голова безвольно моталась, а растрёпанные чёрные кудри, до того длинные и уложенные в пышную причёску, стали похожи на спутанную паклю. Рядом скромно жались друг к другу с десяток кентарцев, которые, удивительное дело, даже не пытались помочь одному из своих предводителей, попавшему в лапы свирепого биорга.

Впрочем, кто разберёт этих ламкарцев, давным-давно оставивших служение Создателям? Ни долга в сердце, ни чести в душе, ни разума в бестолковых головах…

Так подумал Мавридий перед тем, как потерять сознание.

– Паскуда! Какого хрена ты, мать твою, припёрся сюда с этой долбаной кодлой?

Семён тряс черноволосого эльфа так, что у того громко клацали зубы. Ответить эльф, естественно, не мог, иначе непременно откусил бы себе язык. Второй, с белокурыми волосами, избежал этой участи лишь потому, что заранее встал на одно колено и низко склонил голову, прижав правую ладонь к сердцу. Его мечи благоразумно покоились в ножнах. Чернявый же имел неосторожность приблизиться к разъярённому землянину, широко улыбаясь да ещё разведя в стороны руки с мечами – не то затем, чтобы обняться, не то затем, чтобы снести голову. Лису это, в общем-то, было по барабану.

Он честно уложил минотца. Оставалось чуть-чуть дожать. Чувствовал, что справится, что сильнее четырёхрукого. Убивать его и в мыслях не было. Парню, судя по всему, бессовестно навешали лапши на уши, обвинив некоего Лиса во всех смертных грехах, и отправили сражаться со «вселенским злом». Требовалось выяснить, кому и зачем это понадобилось.

И вдруг прискакали эти два ублюдка с целой оравой вооружённых кентавров! Где только их взяли? Семён уже подумал, что снова по его душу – Энергетическая Корпорация никак не успокоится. Оказалось, нет. Они, видите ли, считают Лиса потомком Создателей и, прознав о минотце, помчались на выручку. В прозорливости, конечно, им не откажешь. Родословную, хоть и с большой натяжкой, вычислили верно. И о минотце поздновато, но сведения получили. Только зачем рубить сплеча? Попала вожжа под хвост, собрали войско и вперёд. Что за варварство!

– Прошу простить меня и моего неразумного друга, многоуважаемый Лис, – заблеял снизу коленопреклонённый эльф. – Мы действовали из лучших побуждений, желая оказать вам посильную помощь. Видим, что не учли силу минотца и взяли с собой недостаточно воинов…

До Семёна дошло наконец, что ругается он по-русски, поэтому никто ничего не понял.

Вот же чёрт! Он отшвырнул совершенно дезориентированного эльфа, и тот, нелепо взмахнув руками, плюхнулся на задницу.

– А меня спросить нельзя было, нуждаюсь ли я в этой вашей помощи? Вы же только помешали!

Белокурая голова склонилась ещё ниже, отчего свисающие длинные волосы, концы которых уже легли на землю, стали похожи на свадебную фату, а острое колено торчало над худыми лопатками, словно пик на краю горного плато.