Этот горький парфюм и запах сигарет с ментолом я теперь узнаю из тысячи.

Богдан. Хотя это невозможно!

Но открывшиеся от испуга глаза выхватывают из темноты мужское лицо, что прямо напротив моего.

— Ты? — удивлённо вырывается из меня, и, всё ещё не веря своим органам чувств, медленно поднимаю руку и дотрагиваюсь подушечками пальцев до отросшей бороды на его лице.

Колется.

— Я, Ева. Живая плоть и кровь, это если ты мне ещё в глаз тыкнуть собираешься, — усмехается Аренский.

— Небритый, — неожиданно для себя делаю акцент на этом явлении.

Босс всегда был гладко выбрит, а тут примерно двухдневная щетина.

— Занят был, — пояснил он, продолжая сидеть передо мной на корточках.

Его пальцы ритмично поглаживали мои руки от локтей до запястий, успокаивая бешеный ритм моего сердца.

— Ты как тут оказался?

Наконец-то мой мозг задаёт правильный вопрос.

— Ну тебе же известно, что в наше время, имея деньги и желание, можно получить любую информацию. У меня, к счастью, есть и то, и другое.

Остатки моего ночного кошмара развеялись, и теперь я остро ощутила присутствие этого мужчины в опасной близости к моему телу.

Попыталась подняться с дивана, но Аренский удержал меня на месте.

— У меня же путёвка, — тогда поддержала его рассказ, стараясь не обращать внимания на прикосновения его ладоней к моим бёдрам.

На мне из одежды шёлковая сорочка на тонких бретельках до колен и трусики, так что по моим меркам я уже голая.

— Да. На двоих и плюс ребёнок. Тебе не сказали?

Отрицательно качнула головой. Может, мне и говорили что-то, но вчера я была в неадеквате.

— Ну вот, вышло очень удачно. Мне даже не пришлось напрягаться. Ева, ты всё сделала за меня. Я просто вселился как твой муж, опоздавший на сутки.

Он не мой муж.

— Многоженство карается.

— Это и всё остальное мы ещё обсудим, но завтра. Сейчас ночь и пора спать.

Сон! Это слово пугает меня до нервного тика, что я тоже решаю отложить разговоры до утра и на ясную голову.

— Что? — тут же подключается Аренский. — Кошмары?

Я вздыхаю, но с этим любителем чужих страданий, а именно моих, отвертеться от признания обычно не получается.

— Да. Бессонница. Давно, — вымученно выкладываю правду и, перехватив мужские запястья, пытаюсь снять с себя. — Пойду немного проветрюсь.

Богдан беспрепятственно меня отпускает, и я сразу направляюсь на балкон.

— Располагайся, — бросаю по пути, почти запнувшись за большой тёмный чемодан.

Босс тоже подготовился.

На свежем воздухе мне легчает. Упираюсь на вытянутых руках в широкую каменную балюстраду, заглядывая вниз.

Высоко, но красиво.

— Отрастила крылья? — тихо раздаётся за моей спиной.

Ничего не отвечаю. А зачем? Он и так знает все ответы на свои вопросы.

Спустя мгновение его пальцы крепко обхватывают меня за плечи и вжимают в голую мужскую грудь.

— Ева, не надо улетать. Я-то не умею.

Прикрываю глаза, наслаждаясь такими крепкими объятиями. Вот вечно бы так стояла.

— Мне казалось вы, Богдан Анатольевич, всё умеете.

— Это показное. Поверь.

Верю, ибо я вообще ему всегда верю. Хотя Аренский может лгать как дышать.

— Я тоже не умею, — зачем-то продолжаю этот диалог о сказочном полёте. — Только во сне и то в детстве.

Он вместо ответа оставляет поцелуй на моём плече, словно ждёт моего разрешения продолжить.

— Богдан, нам нельзя, — выдыхаю своё решение. — Если ты прилетел только ради этого, то зря.

— Не только. Есть много причин моего прилёта.

— Много?! Неужели?

— Ну на данный момент ты можешь представить, что я тоже взял отпуск и случайно попал в твой отель, а номера перепутали. Я захожу с намерением завалиться как медведь спать, а тут на диване полуголая … моя помощница.

— Ой, Аренский, тебе пора фильмы снимать, — с тихой усмешкой рекомендую мужчине. — И тогда по сюжету ты должен был вернуться к ночному администратору и устроить разнос, как ты умеешь.

— Ну, Ев, как я могу уйти. На диване МОЯ полуголая женщина.

Его ударение на слове «моя» бьёт сразу в грудь томлением и разочарованием одновременно.

— Богдан, — надломленным голосом выдыхаю я, порываясь отделиться от горячего и манящего мужского торса.

— Не отпускаю. Ты в отпуск рванула без моего разрешения, так что теперь придётся слушаться.

Странно, что когда-то я пугалась таких увещеваний. Сейчас они только разжигали мою кровь, которая и так бурлила по телу с утроенной скоростью.

— Богдан, я не боюсь.

Его руки соскользнули с моих плеч на талию, стискивая её до лёгкой боли.

— И правильно, Ева. Теперь боюсь я.

Богдан

Я не врал.

Боюсь, что не смогу, не дотяну и сорвусь.

Когда такси увезло девчонок, я снова пожалел, что отпустил. Закрылся дома, работая через интернет и игнорируя звонки от Роксаны и Кира.

Утром спешил на работу, а вместо Теневой мне начальница отдела кадров подсунула под нос бумажку об её плановом отпуске.

Каком плановом?! Она там ни разу не была! Меня накрыла волна злости, что я просто каким-то чудом не устроил конец света прямо посреди своего кабинета.

Связи. Деньги. И вот я лечу вслед за моей беглянкой, желая найти и придушить. Или сначала несколько раз изнасиловать, чтобы у неё крыша от оргазмов поехала, а потом ей туда донести нужную информацию.

— Чего ты боишься? — удивленный вопрос вырывает меня из воспоминаний.

С наслаждением провожу ладонями по её телу, сминая тонкую ткань в кулаки. Вот только так… рядом.

— Себя, — глухо отвечаю ей, прикусывая нежную кожу над женской ключицей.

Она прерывает вдох и с лёгким стоном отклоняет голову в сторону, давая мне доступ к шее. Капитуляция.

Не теряя времени, оставляю россыпь диких поцелуев, пытаясь не наделать синяков, хотя остервенело хочется пометить территорию.

— Богдан, это всё неправильно. Я специально уехала подумать, — шепчет она, пытаясь совладать со своим телом, что плавится в моих руках.

Это охуенное чувство, когда эта льдинка тает, раня своими шипами.

— Думай. Я же не против.

Против, но могу и потерпеть. Немного.