И не дожидаясь ответа и даже не глядя в сторону мужчины выхожу и сразу натыкаюсь на взволванную дочь.

— Кнопка, ты чего стоишь? Пора собираться на прогулку. Неужели забыла?

Она отрицательно качает головой, но с места не трогается. Присаживаюсь перед ней на корточки, и теперь наши головы на одном уровне.

— Эвелина, ты чего загрустила?

— Ты сердишься?

— Совсем немного, но не на тебя, — едва произношу заветные слова, как тихая будто восход солнца улыбка дочери освещает детское личико.

— Но на дядю Дана тоже сердиться не надо. Он хороший.

Вздохнула, понимая, что каким-то чудом моя девочка подписалась в фанаты Аренского.

— Мамуль, это я сказала Кощею, что дядя Кирилл мне не нравится. Это я первая.

Вздыхать можно так же долго, как и «пилить» мозг начальства, но я сегодня хочу пожить для себя.

— В этом нет ничего страшного. Жаль, что ты мне сразу не сказала, но мы исправим в будущем такие упущения. Договорились?

Доча кивает, и я на время закрываю данную тему. Будет новый день и новые решения.

Богдан

Отпуск по всем его правилам для меня дикость дикая.

Яхта, море, небо, птички и, что ещё удивительнее, женщина, которая, прищурив свои небесные глаза, демонстративно отобрала мой мобильный и осталась при этом жива, а играющий в метре от моего шезлонга ребёнок совсем не раздражал, даже, наоборот, привлекал своими бесконечными вопросами.

— Кнопка, ты, кажется, утомила Богдана потоком информации, — мягко намекает Ева, прекращая сеанс загара на животе.

Она усаживается на шезлонг, пряча взгляд за тёмными стёклами очков. Но это её уже не спасает, так как я чувствую эмоции Теневой где-то на уровне бестелесного — Wi — Fi между нами.

— Эвелина, не верь. Я вполне доволен, что наконец-то нашёлся слушатель моих безграничных познаний об устройстве этого мира, — лениво перебиваю ответ малышки, при этом не отводя взгляда от её матери.

Когда она возмущённо качает головой, маню её к себе указательным пальцем. Ева недовольно морщит нос, но немного наклоняется ко мне. Мне этого мало, так что тоже сажусь. Ставлю ноги по обе стороны от женских коленей, а руками хвастаюсь за её шезлонг, соприкасаясь большими пальцами с горячей кожей бёдер.

— Ты бы лучше благодарила дочку, что она любезно отвлекает меня от тебя и моих грязных мыслей насчёт твоего так называемого купальника, — тихо шепчу прямо в ухо, чтобы порывы ветра от идущей на средней скорости яхты не унесли мои признания.

Ева не сопротивляется моим импровизированным объятиям, а наоборот, подыгрывая мне, наклоняется сильнее. Её тонкие пальцы скользят по шрамам на моём бедре, возбуждая каждое нервное окончание от колена и до паха в, казалось, безнадёжно мёртвой коже.

— И чем тебе не нравится мой купальник? — низким голосом спрашивает она, едва задевая губами кожу в районе голой ключицы, а потом, видимо решая добить мои нервы, слегка разворачивает голову и вдыхает воздух возле моей шеи. — Мне твой парфюм тоже раньше не нравился.

Я что-то помнил об этом, но сейчас едва соображаю, о чём эта женщина ведёт речь. Мои пальцы вместо шезлонга впиваются в нежную кожу её бёдер, и всё, чего теперь я хочу, это дёрнуть негодницу на себя и на свой стоящий колом член. Вот так просто, не снимая этих жалких кусков эластичной ткани, войти в её влажное лоно и трахать до тех пор, пока небо не рухнет у нас над головами.

— Аренский, ты же, вроде, был очень занят беседой с моей дочерью, — довольно улыбаясь, подмечает Ева, что явно верно оценила моё состояние. — Ну вот и продолжай, а я перед обедом пойду приму душ.

Она встаёт с шезлонга, вынуждая меня любоваться её плоским животом с аккуратным пупком. И, так как я не убираю рук, девушка нежно хлопает по плечу с намёком выпустить из плена.

— Богдан Анатольевич, вы снова превышаете свои полномочия, — упрекает меня Тенева в ответ на моё молчаливое несогласие.

Медленно опускаю руки и, когда Ева собирается сделать шаг в сторону, с удовольствием кусаю её за бок.

— Ой! — пищит она, что даже привлекает внимание Кнопки, которая во время нашего обмена «любезностями» играла в небольшом бассейне.

— Мама, что случилось? — подключается ребёнок, но я снова встреваю в их будущую беседу.

— Ничего страшного, Эва. Маме на голову чайка нагадила.

Малышка начинает звонко смеяться, а Ева возмущённо открывает рот.

— Тенева, идете в душ отмываться от говна, а то я могу ещё раз полномочия превысить.

— Мама, тебе надо умыться теперь, а мы пока с Даном сходим к капитану. Он мне обещал руль дать.

— Штурвал, — поправляю девочку, на что она мне кивает. — Пошли.

Эвелина под нашими взглядами вылезает из бассейна и заворачивается в тонкий палантин, изображая маленькую модницу. Не забывая прихватить медведя, неспешно шагает ко мне.

— Всё, я готова к приключениям. Пошли, Кощей!

Её безграничное доверие ко мне подкупает лучше всех богатств мира, но, самое главное, я не знаю, почему. Почему маленький ребёнок решил одарить таким даром человека, который уже давно забыл о духовных ценностях?!

С внутренним трепетом сжимаю детскую ладошку как самое дорогое и гордо веду маленькую принцессу в обещанные приключения по моей яхте.

Уже отойдя на пару шагов, оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Еву, так как понимаю, что даже не спросил её разрешения.

Мадам шарфик не улыбается и не умиляется нам вслед. Она беззвучно плачет, зажав ладонью рот. Заметив моё внимание, резко разворачивается спиной и спешит в противоположную сторону, там, где каюты.

Мы идём дальше, и я стараюсь с тем же азартом отвечать на вопросы малышки, но грудь будто локомотивом разворотило, а заодно подключилась и старая боль.

За последние дни во мне проснулось столько давно позабытых эмоций, что, кажется, ещё немного, и я снова начну мечтать об их утрате. Эта жалкая трусость, ну а кто сказал, что я храбр?!

Моего капитана я знал уже пару лет, так что, когда Алексей вызвался провести для Эвелины полноценную экскурсию по яхте, завершающуюся кампусом и столовой для принятия на обед даров моря, согласился.

Кнопка на удивление быстро нашла с бородатым семьянином общий язык и, кажется, даже позабыла обо мне, когда отдали штурвал в детские пальчики.

В душе проскочили отголоски ревности по утрате высокого статуса в её глазах, но, списав всё на общее переутомление, я покинул рубку. Тем более я точно знал, где мне сейчас надо быть.

В каюте Евы не было, так что пошёл напрямую в душевую. Она стояла там под водопадом мелких капель, не зная о моём присутствии. Меня невообразимо тянуло сделать последний шаг под струи воды, чтобы обнять эти напряжённые плечи и взять их груз на свои, но я застыл.