— С тобой думать не получится, — сознаётся Ева, заглушая свой стон кулаком, когда мои пальцы без стыда гладят её влажное лоно, вторгаясь внутрь.

— Получится. Просто ты умчалась раньше, чем я успел донести до тебя всю важную для обдумывания информацию.

Женское тело, впечатанное в моё, сгорало от желания кончить. Я стиснул зубы, контролируя свои собственные, так как сейчас было кое-что поважнее моей разрядки.

— Ева, ты должна запомнить — я приехал за тобой только с одной целью — уехать отсюда вместе, но это буду решать не я. А ты.

Девушка всхлипнула, прогибаясь в моих руках, пульсируя ярким оргазмом на моих пальцах.

— Богдан, — её хриплый стон облегчения бьёт меня прямо в член, что я впервые близок кончить вот так, не вынимая его из трусов.

— Да, Ев. Умничка. Сейчас ты будешь спать как ангел. Я излечу твои кошмары.

Шепчу ей на ухо, оставляя возле него нежные поцелуи, чтобы расслабить и убаюкать измученное тело моей женщины.

Когда она успокаивается, то подхватываю полусонную Теневу на руки и несу на диван, заранее разложенный и застеленный. Укладываю девушку на бок и сам ложусь к ней, плотно прижимая к своему телу. Ева не сопротивляется и только тихо протяжно выдыхает прежде, чем уснуть. Её пальцы даже во сне крепко держат моё запястье, цепляясь ногтями за браслет сестры, словно интуитивно чувствуя дорогую для меня вещь. Памятная безделушка, без которой я не могу уйти.

Кошмары Евы я по крайней мере на сегодня излечил, а как быть с моими?

Стараясь не ворочаться, расслабил напряжённые мышцы больной половины тела. Старательно выкидывая из головы всё лишнее, сосредоточился только на запахе и тепле, исходящих от моей женщины.

Не помню, как и когда, но я уснул под размеренное сопение мадам шарфик, и кажется, спустя несколько минут меня уже разбудили.

— Кощей?! Ну ты прямо сказочный!

Детский голос восхищённо бубнил над моим ухом.

Резко открыл глаза, и тут же пришлось зажмуриться от ослепляющих лучей утреннего солнца, что нещадно било в огромные окна.

— Боже, что ж так ярко! — шепчу я, при этом стараясь аккуратно извлечь свою онемевшую правую руку из-под головы спящей Евы.

— Ой, точно! Свет тебя погубит, — тут же выдаёт Кнопка и бодро скачет к окнам.

Через секунду, когда портьеры задёрнуты, я в состоянии нормально открыть глаза, при этом лихорадочно соображая, как объяснить маленькой девочке, что я делаю в их номере и с её мамой на диване.

Эвелина стоит передо мной в коротенькой сорочке с принтом в виде больших медведей и с интересом рассматривает меня.

— Привет, Эва. Свет меня не погубит, я же не вампир. Как поспала?

— Привет, дядя Дан. Поняла насчёт солнышка. Спала хорошо, снилось, что я плаваю на плоту, а как ты поспал?

Она улыбается, поправляя длинные волосы, что растрепались из косы и теперь лезут в лицо.

— Я хорошо, — на автомате отвечаю ей, но тут же понимаю, что не вру.

Мне действительно хорошо, особенно если сравнивать со вчерашней ночью.

— А почему не Кощей? — продолжаю беседу, замечая, что девчонка перешла на моё имя.

— А это мама ругается, — тихо, прикрывая рот ладошкой, смеётся малышка и показывает пальцами на мою голову и лицо. — Но ты с рожками и бородой совсем как Кощей Бессмертный из моей книжки со сказками.

Непроизвольно начинаю улыбаться и приглаживаю вихри на голове. И, наверное, придётся побриться, ибо девочек изумляет моя отросшая щетина.

— Ты откуда?

Вот и началось.

— С самолёта. Меня немного дела задержали, так что я с вами не успел.

Кнопка уже серьёзная, как-то по-взрослому кивает, принимая мои слова на веру.

— Ты больше с мамой не спи, — меняя тему, тихо рекомендует ребёнок и в поиске чего-то на полу отходит от дивана.

Я осторожно сажусь на его край, радуясь, что вчера не снял брюки и теперь сверкаю перед малышкой только голым торсом.

— Почему? — осторожно уточняю я, наблюдая за реакцией Эвелины.

— Она большая и много места занимает. Ты лучше со мной ложись, — отыскав свои шлёпки, Кнопка по пути в ванную комнату делится со мной опытом почти пятилетней жизни. — А ещё иногда мама храпит, но не сильно.

Последнее совсем шёпотом и в конце палец к губам, тем самым призывая меня к сохранению сие секрета.

— Спасибо за приглашение, Кнопка. Я посоветуюсь с твоей мамой.

— Она согласится, — и тут же продолжая пояснения. — Мама любит спать одна.

Поднимаю с дивана и иду следом за ребёнком в ванную комнату, пока наши речи не разбудили сам предмет занимательной беседы.

— Откуда такая уверенность? — вроде как невзначай спрашиваю я, наблюдая, как Эвелина готовится чистить зубы.

— Это секрет.

— Обещаю.

Она вздыхает, бросает на меня несколько изучающих взглядов через зеркало, но решает довериться. Я плотно закрываю двери, тем самым показывая серьезность своего настроя.

— Я подслушала. Случайно. Проснувшись, мне захотелось пить, я пошла на кухню и услышала, как дядя Кир уговаривает маму разрешить ему спать с ней. Мама нервничала и просила её не торопить, а ещё сказала, что привыкла спать одна. Странный он … у него такая большой квартира, а просится к нам.

— А мама говорила тебе, что Кирилл хочется жениться на ней и стать твоим отцом.

Эвелина хмурится и тут же бросает зубную щётку в раковину.

— Нет, нет, — сердится ребёнок, и голубизна детских глаз режет меня. — Он плохой.

Сказать, что я удивлён… это очень мягко. Я поражен. Кира всю мою сознательную жизнь любили все! Все, ну кроме его сводной сестры. С Роксаной у них тоже как-то не заладилось общение, хотя я начинаю догадываться почему.

— Почему плохой, Кнопка? Он мой хороший друг, — подхожу к ней, чтобы обнять хрупкие плечи и успокоить бурю в детских глазах.

— Плохой. Он маме врёт и вообще… — она замолкает, видимо, не в силах объяснить свои чувства словами.

— Как это врёт?

— Я играла на балконе. Дяде Кириллу позвонила женщина, ну ведь слышно было, она что-то говорила, а потом он уехал.

— И где здесь обман?

— Маме он сказал, что ему ты позвонил.

Это ерунда, и кажется, даже Эвелина это понимает, но ей хочется, чтоб Кир был злодеем в этой истории.

— Кирилл тебе просто не нравится? — открыто спрашиваю я.

Кнопка кивает и, будто срывая запреты, начинает тараторить.

— Не нравится. И маме он не нравится. Ей ты нравишься, но ты женат и …

И девочка замолкает, уставившись широко распахнутыми глазами в зеркало.