Когда мы закончили питч, менеджер студии сделал единственное замечание: «Перенесите действие на Северный полюс».

Я отказался. Он спросил: «Да какая разница?»

«Разница огромная, – объяснил я. – На Южном полюсе есть суша. Северный полюс – это лед и вода. Там нельзя построить научную станцию!»

Он переварил эту информацию и сказал: «Я все равно считаю, что полюс должен быть Северным».

«ПОЧЕМУ?» – раздраженно спросил я.

«Это более смешной полюс».

«Сорок градусов мороза» умерли в зародыше.

Все это время мы с Элом много работали – просто не над контрактом разработки. Мы фрилансили на «Симпсонах», продюсируя серии с отдельной авторской группой. Некоторые из них получились очень даже ничего: например, «Симпсоновый прилив» (Гомер и Барт на подводной лодке), «Симпсонкалифрагилистическиэкпиала(Раздраженный вздох)гический» (пародия на «Мэри Поппинс») и «Спрингфилдские материалы» (кроссовер с «Секретными материалами»). Последняя идея лежала на полке четыре года – дольше над серией мы не работали никогда в жизни.

Со студией, отпинывавшей нас два с половиной года, мы решили избрать графоманский подход: объединить два успешных сериала в один. Мы пришли к ABC с идеей «Юного ангела» – это помесь «Бивиса и Баттхеда» с «Сабриной – маленькой ведьмой».

«Берем, – сказало руководство ABC. – Только выбросьте Бивиса и Баттхеда».

Я уточнил: «То есть это будет помесь «Сабрины» с «Сабриной»?»

Они кивнули. Именно это мы им и написали – историю подростка, чья подруга погибает и возвращается к жизни в качестве таинственного ангела-хранителя. Получилась «Странная парочка» с забавным нововведением – подростковой смертью. Мы нашли превосходных актеров на главные роли, но ABC настоял, чтобы маму героя играла Морин Маккормик. Морин – приятная женщина и отличная актриса, но она выглядела слишком молодо: мать тинейджера сама была, в сущности, тинейджером! Из-за этого в сериале появились диковатые оттенки сельского инцеста. Но ABC все равно заставил нас ее нанять. Через двенадцать серий ABC заставил нас ее уволить. Еще через пять серий они отменили сериал.

Наша команда талантливых сценаристов перешла на более приличные сериалы вроде «Фрейзера» и «Теории большого взрыва», но «Юный ангел» оставил после себя странное послевкусие. Как мы ни пытались, преодолеть гравитационное поле планеты Середнячок не удавалось. Мое имя появляется в титрах серии трижды: автор идеи, автор сценария и продюсер. Но даже я ненавидел этот сериал.

Зрителям он, правда, понравился больше: на IMDB у «Ангела» оценка 7,4. Это столько же, сколько у «Критика», и чуть меньше, чем у «Чирса» (7,8).

В разгар этого невменяемого контракта на разработку у меня была еще одна работа. Я был редактором-консультантом в сериале «Свой парень в космосе» – фантастической пародии про придурковатого курьера. Это была помесь «Футурамы»… с «Футурамой», только за три года до «Футурамы». (Чистое совпадение: никто в здравом уме не стал бы красть сюжет у «Своего парня».)

Создатель сериала Эрих Ван Лоу собрал удивительную команду талантливых новичков. Четверо из них потом стали первыми сценаристами «Гриффинов» и позже запустили «Американского папашу». Актер Кевин Майкл Ричардсон и сценарист Майк Прайс перешли в «Симпсонов». После премьеры «Своего парня в космосе» Los Angeles Times назвала его «лучшей новой комедией сезона».

И тут к делу подключилось руководство канала. Оно забраковало все наши идеи серий и назначило нам начальника, сразу сказавшего: «Я сам из мыльных опер. В комедии ничего не понимаю». Так наш многообещающий сериал продержался двадцать одну серию и умер – теперь он регулярно всплывает в списках «Пятьдесят худших сериалов в истории».

Повторимся: телевизионное начальство за год превратило «лучшую новую комедию» в «худший сериал в истории». Что бы мы без них делали.

После истории с контрактом на разработку наши с Элом Джином пути впервые за семнадцать лет разошлись. Он вернулся прямиком в «Симпсонов», а я ушел из шоу-бизнеса и поклялся никогда не возвращаться. Я имел достаточное представление о процессе производства сериалов и верил, что ничего хорошего из него выйти не может. На протяжении полутора десятков лет я шел по классической карьерной траектории: сценарист, продюсер, шоураннер, контракт на разработку, создатель сериала. Выяснилось, что каждая новая ступень хуже и скучнее предыдущей.

Казалось, я никогда больше не буду писать. Мы с женой путешествовали по миру, ходили в музеи и кино, да просто наслаждались жизнью. Денег я скопил столько, что хватило бы до конца жизни.

Но я не мог прекратить писать. Дело не в деньгах и не в карьерном росте – я просто не мог этого не делать. Я писал все: детские книги, статьи в New Yorker, рассказы, журнальные колонки.

Ничего из этого не было опубликовано. За первый год одной ногой в отставке я собрал 150 писем с отказами.

Я собирался сдаться – можно подумать, вы бы поступили иначе. И тут я прочитал про Джека Лондона – самого продаваемого и переводимого писателя своего времени. До первой публикации он получил столько отказов, что стопка писем была метр в высоту.

Затем меня постепенно начали публиковать. Все, что не приняли в New Yorker, взяли в Esquire. Один из этих рассказов потом перепечатали в учебнике по написанию юмористических текстов.

От моей книги «Как Мюррей спас Рождество» отказалась дюжина издателей детской литературы. Тринадцатый издатель ее опубликовал – и это был настоящий бестселлер. В бизнесе, где 9000 проданных экземпляров считаются хорошим результатом, эта книга продалась в количестве 160 000 копий. Позже по ее мотивам сняли рождественский мультфильм.

С тех пор я пишу то, во что сам верю. Я продал шестнадцать детских книг и восемь киносценариев, а также усмешнял две дюжины полнометражных мультфильмов. Все это было довольно весело, а денег приносило столько же, сколько голливудское офисное рабство.

Мой совет начинающим писателям комедии: избегайте проторенных путей и делайте то, что вам нравится. Или нет. Может, у вас вообще ничего не получится.

В общем, работа на ТВ была огромной частью моей карьеры, но это только половина моей жизни. Дальше пойдет речь о второй половине.

Гораздо более скучной половине.