Щёки Даргана пылали, он отвернулся к воде. А я смеялась, не в силах остановиться.

Когда накричались, каждый занялся своим делом.

Этот корабль был настоящим гигантом, чтобы им управлять понадобилось человек пятнадцать моряков. Капитана же было достаточно одного, но их было сразу семь, и всё же они умудрялись решать вопросы слажено, боевой настрой и решимость объединяли. Каждый знал своё дело. Судно двигалось к Телийским островам.

Погода стояла прекрасная, и чего мы действительно не ждали, так это шторма. Небо затянулось тучами так стремительно, будто на него вылили банку тёмной краски, море вздулось, как кипящее молоко. Лазурь покрылась белыми клочьями пены. Детей загнали в каюты, кричащих женщин – туда же ухаживать за ранеными.

Как бы там ни было, как бы ни качало корабль, как бы ни захлёстывали волны – работников было больше, чем работы. И они справлялись.

Я сама бегала, помогала то натягивать снасти, то закреплять груз.

Затем началась передача воды из трюма, её выливали на палубу, и она тут же заливалась обратно с новой волной. Люди не сдавались, боролись.

Меж тем «Штормбрекер» был нерушим как скала. Мощный величественный корабль – сейчас так даже во Фроксии строить не умеют. На нём, будто в крепости, чувствуешь защиту со всех сторон, не зря он снова на плаву.

Никогда не задавалась вопросом из какой же страны прибыл "Штормбрекер". Почему никто не говорил об этом, быть может, это секрет? Захотелось спросить у Даргана, я окликнула его, всё это время он стоял у борта и смотрел вдаль. Я уже пошла к нему, удерживая равновесие на качающейся палубе, как голос, подобный звериному рыку, заставил забыть обо всём:

– Стоять! Кто здесь главный?

Этот голос был мне знаком, но мне не верилось. Я обернулась, желая ущипнуть себя.... Как?..

Выдержки из дневников Даргана

Корабль колдуна снова наплаву, кто бы мог подумать! Если честно, Гредвар – первый, кто восстал тогда против рабовладельческого строя. Сам он с ними не отправился, остался в Серениде, и хорошо, а то погиб бы. Даже он ничего не смог бы сделать против целой флотилии.

Те, кто держал при себе его амулеты, смогли выплыть, но их казнили на месте. Триста двадцать семь человек, виновных лишь в том, что желали вернуться домой, были отправлены на тот свет. Мой отец не любил проигрывать. Гредвар тоже не любит этого, и что ещё хуже, это опасно для других.

На следующую ночь он принялся поднимать умерших, бойцы береговой охраны, дежурившие тогда, говорят, что видели, как сгорбленные человеческие фигуры строем выходили из моря на берег, и даже в лунном свете можно было разглядеть их ужасающие лица.

Живые мертвецы заполнили ночную гавань. При взгляде на эту армию кровь стыла в жилах, кто только имел разум – разбежались. Кто остался на месте и встретился с ними… тот уже ничего не расскажет. Говорят, это был первый раз, когда Гредвар не выдержал, предпосылкой к войне. А я был ещё ребёнком. Спросите, откуда же я это так подробно знаю…

«Ты научился слышать, не взирая».

На палубе стоял Уолу! И поскольку в дальнейшем мне довелось увидеть его кровь, смело заявляю: это был не призрак.

Однажды я слышала, что у норсов девять жизней, и, похоже, это правда.

– Кто главный? – повторил Уолу всё в той же манере.

Никто из капитанов не нашёл времени для ответа, во мраке бушевавшей бури этот вопрос казался не самым важным.

– Да нет здесь главных! – не выдержала я. – Капитаны объединились и командуют вместе.

– Ах, боже мой! – Уолу выдавил презрительную усмешку.

Шторм его нисколько не трогал, он стоял на палубе, даже не переступая, чтобы держать равновесие. Будто ногами врос.

– Хаби, они и есть хаби! – проговорил он. – Никакого разделения труда, никакой организации, первобытнообщинный строй. Так вот: главный здесь я!

В этот момент поднявшаяся волна окатила его, разбившись пенными брызгами, но он остался стоять будто каменное изваяние.

Дарган стоял рядом со мной и неподвижно смотрел на «главного» ледяным взглядом.

«Если ты будешь продолжать только слушать, ты ничего не добьёшься. Смотри, белотелый! Смотри!»

– Почти все здесь, – продолжал Уолу, – подданные королевства. В отсутствие короля, вопросы чужестранцев решаю я. Вы должны слушаться меня – я вас не отпускаю!

– Если ты не заметил: нам плевать, что ты там говоришь! – послышалось с кормы, по-моему, это был голос Буты.

– "Плевать"? – повторил советник, мне показалось, что его глаза блеснули. – Представьте себе пожар, такой как случился в порту, только здесь, в море. Корабль в огне, бежать некуда!

– Ты о чём?

– Знаете, как подожгла порт эта стерва? – продолжал Уолу. – Слыхали о сером порошке?

Уж я слыхала, и, видимо, не только я, потому что в этот момент на Уолу вдруг обернулись и капитаны, и матросы.

– Да-да, – возликовал он, завладев, наконец, всеобщим вниманием, – мы привезли немного из Фроксии. Да, это тот самый, что достаточно пустить по ветру. Однако процесс пойдёт намного быстрее, если попадется пара искр огня… В общем, я вижу, вы в курсе. Итак, если вы не подчинитесь, мои люди в трюме подожгут корабль.

– Но ведь ты и сам погибнешь! – донёс ветер чей-то крик.

– Да, я осознаю риски.

– Ну и советники у тебя! – сказала я Даргану.

Тот лишь помотал головой. За Уолу он наблюдал, поджав губы.

Люди мешкали с ответом, ждали, что кто-то заговорит первым, Уолу был терпелив.

– Ну что вы, советник, что за дикие методы? А как же мнение народа? Вы фроксиский демократ. Где ваша хвалёная харизма, где ваш авторитет? Что за пустые угрозы? – прозвучал над палубой голос Даргана, громкий, но будто немного отрешённый.

Взгляд Уолу устремился туда, где стоял король.

– Кто это там осмелился вякать? Покажись! – Уолу ещё больше выгнул спину, выпятил грудь. – Ну давай, срази меня своей харизмой. Или может, твой авторитет защищает от огня?

– Мой авторитет творит чудеса. А вот ты шантажист и пустозвон! Даже блефовать не умеешь. Меч тебе в забрало, а не подчинение! – с этими словами Дарган повернулся к морю, оставив Уолу у себя за спиной.

«Оно не покажется, пока ты жив…»

– Что?! – Уолу так вскипел, что, наплевав на гордыню, сам пошёл к дерзкому оратору. – Да с кем ты разговариваешь, раб?

Тогда король повернулся к нему вполоборота:

– Как ты сказал?

Неутихающие в небе разряды молний подыгрывали, выгодно подчеркивая гордый профиль короля. Не знаю, узнал его фроксианин или принял за кого-то похожего, но рот его распахнулся, а