Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это же надо так умудриться всем насолить, — покачал головой Вася, вставив эту реплику исключительно из вежливости. Он не интересовался историей и считал увлечение ею таким же бесполезным занятием, как коллекционирование значков или марок.
— Да, самодержец надоел России хуже горькой редьки. Кстати, сам он не воспользовался даже сотой долей прав и полномочий, имевшихся в его распоряжении, чтобы не допустить собственного свержения. Его ближайшее окружение тоже оказалось на удивление беззубым. Но любопытно не это! Знаешь, что общего у всех четырёх, таких разных групп заговорщиков?
— Неужто товарищ Ленин?
— Не угадал. Во всех заговорах так или иначе поучаствовала британская и французская разведка. Особенно, когда дело доходило до работы с населением. Тут они вообще были вне конкуренции.
— А я думал — большевики.
— В Феврале они были никем. Крошечная партия политических хулиганов. На дыбы Россию поднимали совсем другие люди, гораздо более могущественные, чем товарищи Ленин-Троцкий-Сталин…
— И в какой книге это написано?
— Во-о-н та вереница по правую руку от тебя — копии исходящих писем капитана французской разведки Дальберга. Заканчиваются обращением к генералу Деникину[20]. Прадед нашего Петера информирует Командующего добровольческой армии, что может показать дома, где в феврале 1917-го находились эмиссары английской разведки, сколько платили солдатам, чтобы те надевали красные ленточки. Нет, не бери оригинал. Он такой ветхий, что рассыплется. Я сделал копию — рядом…
— Командир! — изумленно воскликнул напарник, раскрыв листок бумаги, — если бы ты меня не предупредил, я бы решил, что оба письма писал один человек.
— Даже особо не старался, — довольно улыбнулся Распутин. — Просто глаз и рука набиты на хирургии, главное — чуть приноровиться, а дальше интуитивно как-то получается…
— Да-а-а-а, тебе лучше чековую книжку не доверять, без штанов оставишь! — фыркнул Вася. — А что еще поведал тебе прадед Петера?
— У них действительно был налажен потрясающий семейный бизнес. Хотя лично я обмен не считаю адекватным. Если немецкий Дальберг сдавал брату собственную резидентуру, то французский, пользуясь своим положением атташе в Петербурге, кормил немцев в основном русскими агентами, оценивая их весьма дешево — один немец менялся на трех русских.
— Неравноценно!..
— Не то слово! Сдавал целыми картотеками, которые, сволочь такая, получал, как союзник, в русском разведуправлении, якобы для совместных действий. Вон смотри, целая коробка из Генерального штаба с учетными карточками…
— Ух ты! А это что за красавица? Неужто тоже агент? Анна Ревельская… Знаешь такую?
— Откуда? Красивая, я тоже обратил внимание. Там на обороте надпись на немецком «Totkriegen» и дата неразборчиво, возможно, январь 1917…
— Обидно!
— Станет ещё обиднее, когда ознакомишься вот с этими списками…
— И что за люди?
— Это не сделанные открытия, не созданные машины и механизмы, не совершенные подвиги. Это списки ученых, инженеров и офицеров Российской империи, подлежащих ликвидации под шумок революционных беспорядков. Вензель рядом с некоторыми фамилиями рисовал прадед Петера. Он означал, что Франция или Ватикан заинтересованы в выкупе этого человека для своих нужд.
— А почему простых галочек наставлено ещё больше, чем вензелей?
— Тут пометки еще одного участника торгов по делёжке русского интеллектуального потенциала, полномочного посла США в России Дэвида Роуленда Фрэнсиса. Эти ловкие ребята не занимались никакими организациями революций, предоставив возможность англичанам и французам таскать каштаны из огня, зато первыми признали Временное правительство, сосредоточенно дербаня всё, что не прикручено….
— Ну если вензеля и галочки — заявки на приобретение союзниками русских душ, то крестики возле фамилий — это то, что я думаю?
— Скорее всего. Списки скопировал, проверю по справочникам.
— А это?
— Еще один интереснейший манускрипт от капитана 5-го управления генерального штаба Франции Дальберга. Черновик приказа № 1 по Петроградскому гарнизону. Как видишь, изначально он был написан на французском языке, согласован с англичанами, потом переведен на русский и представлен публике, как результат солдатского творчества. Агент французской разведки в Петросовете, некто Гольденберг[21], откровенно пишет в отчёте своим однопартийцам, заботливо отправляя копию французскому куратору, что «Приказ № 1 — не ошибка, то была необходимость. В день, когда мы сделали революцию, мы поняли, что если мы не уничтожим старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией, и мы, не колеблясь, выбрали последнюю и нанесли, смею сказать, генеральный удар».
— Как-то странно слышать такое про союзников…
— Ага, союзнички! Смотри на соседнюю ветку — увидишь конверты с британским львом. Последнее — письмо Дальбергу от Берти, посла Великобритании во Франции: «Нет больше России! Она распалась, и исчез идол в виде императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на востоке, то есть Финляндии, Польши, Украины и так далее, сколько бы их удалось сфабриковать, то, по мне, остальное может убираться к чёрту и вариться в собственном соку. Премьер-министр Ллойд Джордж, комментируя в парламенте новость о свержении монархии в России, откровенно заявил: „Одна из целей войны достигнута“».[22]
— Получается, что мы не только про революцию, но и про Первую мировую ничего не знаем? — проняло Васю, обычно равнодушного к истории. — Но каким образом эти мрачные списки и пикантная переписка оказались у скромного капитана французской разведки?
— Это он во французской разведке был скромный капитан, а в иерархии Ватикана — камерарий. Что-то вроде министра финансов и министра по особым поручениям. Ну а сам Ватикан, как пояснял Дальберг, давно специализируется на интеллектуальной собственности и охоте за головами. Всё логично.
— Прибрать бы, — Вася тоскливо обвел глазами творческий беспорядок.
— Не трогай, без тебя справлюсь, — покачал головой Григорий, — тащи службу за двоих, а я постараюсь за ночь управиться. К утру всё будет в первозданном виде
* * *
Дальберг был внешне бодр, весел, и только осунувшееся лицо, блуждающий взгляд и синяки под глазами говорили о том, что прошедшая неделя была для него совсем невеселой.
— Жорж, спасибо за помощь. Наша встреча оказалась для меня божьим провидением, — начал он, когда оба расположились на том же самом месте перед камином, где их беседа была прервана восемь дней назад. — Вы очень помогли мне, и даже не буду скрывать, неожиданно оказались джокером в моих непростых отношениях с партнёрами… Их оперативная
