Позже, в 1837 г., Василий Андреевич Жуковский вспоминал: «Великая княгиня, очень любившая Пушкина, написала мне несколько записочек, на которые я давал подробный отчет ее высочеству, согласно с ходом болезни».

Теплые слова нашел для нее и близко знавший ее Тургенев. Уже после смерти Елены Павловны он писал: «Вряд ли кто ее заменит».

Подрастали и три дочери Елены Павловны. Пришло время искать им женихов. Первым нашелся «подходящий принц» для второй дочери Елизаветы – 27-летний правящий герцог Нассау Вильгельм Август Карл Фридрих.

Герцог Нассауский

Елизавета Михайловна

С герцогом Нассауским хотела породниться и императорская семья. Его прочили в женихи старшей дочери Николая – Александре Николаевне, или, как ее звали в семье, Адини. Но герцог выбрал Елизавету Михайловну. Адини же обручилась с принцем Фридрихом Вильгельмом Гессен-Кассельским. Она уже была больна чахоткой, но вся семья надеялась на чудо.

Бракосочетание Елизаветы Михайловны и герцога Нассау состоялось 19 января (1 февраля) 1844 г., через три дня после бракосочетания великой княжны Александры Николаевны и принца Гессен-Кассельского.

В 1845 г. великая княгиня Елена Павловна отправилась с Марией в путешествие по Европе. Она никому не хотела доверить выбор жениха для старшей дочери и решила сама познакомиться с подходящими немецкими принцами. Но Мария давно жаловалась на слабое здоровье. Барон Модест Корф писал, что ей бы следовало искать скорее хорошего доктора, чем жениха.

Посетив ряд европейских столиц, Елена Павловна с дочерьми приехала в Вену. Здесь Мария Михайловна слегла и больше уже не вставала с постели. У нее развилась скоротечная чахотка.

Несчастья в тот год сыпались на императорскую семью одно за другим. 10 августа 1844 г. от чахотки и преждевременных родов умерла Адини. А 16 (29) января 1845 г., через полгода, Елизавета Михайловна скончалась во время тяжелых родов вместе с новорожденной дочерью. Юной герцогине шел 19-й год от рождения.

Мария Михайловна

Мария Михайловна прожила еще год и умерла 7 ноября 1846 г., в возрасте 21 года, от чахотки. Елена Павловна была так потрясена горем, что не смогла сопровождать тело дочери в Петербург, к месту ее вечного успокоения в Петропавловском соборе.

Столь трагическое событие тяжелейшим образом сказалось на здоровье великого князя. И спустя четыре с половиной года, 28 августа (10 сентября) 1849 г., в возрасте 52 лет Михаил Павлович последует за своей любимой дочерью.

Елена Павловна осталась в Михайловском дворце вместе с последней дочерью – Екатериной. Через год великая княжна тоже стала невестой – к ней посватался герцог Георг Август Эрнест Мекленбург-Стрелицкий, кузен императрицы Александры Федоровны.

Елена Павловна не хотела разлучаться с последним ребенком, а герцог – второй сын Георга, великого герцога Мекленбург-Стрелицкого и Марии Гессен-Кассельской – был не прочь попытать счастья в России, как это сделали до него, к примеру, младший брат императрицы Марии Федоровны и Георг Ольденбургский, супруг великой княжны Екатерины Павловны. 4 февраля 1851 г. состоялась свадьба, и супруги поселились в Михайловском дворце. Теща и зять не всегда ладили, при Дворе и на службе также не все были довольны герцогом.

Екатерина Михайловна

Георг Мекленбург-Стрелицкий

Государственный секретарь А. А. Половцов пишет, что герцог «образчик немецкого князька, хорошо образован, без особых блестящих способностей, склонный к удовольствиям великосветской и материальной жизни. В течение 25 лет, проведенных в России, он оставался не только равнодушным, но несколько враждебен к окружающей его среде. Наши нравы, язык, обычаи, литература оставались ему чужды, и он не старался с ними познакомиться, продолжая жить духовно в Германии и сосредотачивая в ней свои умственные интересы. Такое отчуждение герцога не могло не сказаться на отношении к нему окружающих. Порученное ему командование армией тормозилось, потому что приходилось переводить все на немецкий язык, да еще кричать перевод в его глухие уши. Прибавить к этому его постоянную торжественность, напыщенность, страх уронить свое достоинство, то станет понятно, что число его сторонников, приятелей делалось с каждым годом все меньше. Герцог не очень был склонен тратить деньги на приемы и угощения, у него был заветный предмет роскоши, имение Ремплин в Мекленбурге, куда он старался отвезти все, что мог скопить лучшего, туда же он ездил как можно чаще с семьей».

Но все отмечали, что Екатерина любила своего мужа и жила с ним душа в душу. У них было трое детей: дочь Елена и два сына, Георгий и Карл.

Как человеку, выросшему в Европе, где лично зависимых крестьян уже не было в течение нескольких веков, Елена Павловне было очевидно, что крепостное право является страшным пережитком прошлого и с ним необходимо покончить.

Будучи человеком умным и наблюдательным, прожившим не одно десятилетие в России, она хорошо понимала, что это невозможно сделать в одночасье. Возможно, в начале она возлагала надежды на старшего брата своего мужа, но тот быстро отрекся от либеральных мечтаний юности и вместо реформатора Сперанского сделал своей правой рукой небезызвестного Аракчеева. Николай I, напуганный выступлением декабристов еще при восшествии на престол, разумеется, не собирался давать дворянам еще один повод для бунта. Но вот Николай умер, а на троне оказался его сын, которому с ходу пришлось вступить в тяжелейшую Крымскую войну. Мы уже знаем, что во время этой войны Елена показала себя настоящим патриотом и талантливым организатором, много сделавшим для того, чтобы русская армия сохраняла свою боеспособность до самого заключения мира. Авторитет ее в глазах Александра был велик.

Но Елена Павловна также знала, что если она заговорит об освобождении крестьян, ей тут же укажут, что потребности семьи Романовых обеспечивают крепостные «удельного ведомства». Условия труда и жизни в удельных поместьях были лучше, чем у многих помещиков, и все же на полях трудились крепостные. Кроме того, Елена Павловна сама владела целым рядом поместий в Полтавской губернии. Начинать нужно было с них. В 1856 г. великая княгиня начала готовить освобождение крестьян своего имения Карловка, которое насчитывало 12 селений и деревень, где проживало 7392 души мужского пола и 7625 душ женского пола, обрабатывавших 9090 десятин земли. Освобожденных крестьян должны были наделять землей за выкуп.