как моя конструкция работает и чтобы понять, что тут такое придумали, что надо от детей прятать. В смысле, после того, что сейчас в Большом танцуют.

Тётя Лиз с тихим рычанием поднялась из-за стола и, опираясь сжатыми кулаками на скатерть, вперила в нашего безопасника тяжёлый взгляд. Он, однако, и усом не повёл. Отломил кусок котлеты, прожевал спокойно и настойчиво спросил:

— Так всё-таки? Нет, я понимаю, Дашенька в прошлом году там очень плотно паслась, и сейчас заглядывает, но тебе-то чего надо?

Даша резко покраснела, вся, от корней волос до… всего, что можно было видеть, когда она сидит за столом. Покраснела и уставилась в тарелку. А тётя сдавленно рыкнула:

— Ты что? Следишь за всеми нами в Сети?

— Логи моя служба не хранит, если ты об этом, но специальная программа отслеживает любую необычную активность. На всякий случай.

Услышав такое, я не удержался и накрыл свою рожу ладошкой. И классическое «Мать-мать-мать!» разнеслось по астралу, хотя хотелось высказать по этому поводу что-то в духе Макарыча или нашего учителя танцев.

— А как вы собираетесь расследовать случаи взлома? Если вы их вообще обнаружите? — спросил я, с трудом проталкивая слова сквозь глотку. Теперь стало ясно, почему я за два дня так и не нашёл в системе логов. Да их просто нет!

Дядя захар на это раздражённо пожал плечами:

— Ты должен понимать, что в отношении определённых лиц действуют особые протоколы.

Ма-а-а-а-ать!

— А эти лица должны понимать, что бывают особые ситуации, например, когда стреляют в царскую семью, или пытаются устроить диверсию с транспортом оной семьи. И в особых ситуациях должны включаться особые протоколы, без предупреждения. Вернее, этих лиц следует предупредить заранее, потому что им в такой ситуации тоже следует вести себя несколько иначе.

Все повернулись ко мне.

— Серж⁈ — произнесла тётя Лиз и рычания в её голосе стало заметно больше. Она что? Оборотень? Превращается во что-то кошачье.

Но отвечать что-то надо и я, понимая, что только что спалился по полной, постарался сделать невинное лицо и ответить максимально невинным голосом:

— Да, тётя? В чём дело?

— В чём дело?!!! Быстро отвечай! Какое ты имеешь к этому отношение?!!!

Ой! А она же эмпат! И как теперь выкручиваться? Осторожно попытался возразить:

— А при чём здесь я?

— Потому что я эмпат! И ты по сравнению со мной щенок! И я твёрдо знаю, что это твоя работа! Объясняй как и зачем⁈

Глава 19

Аль-Калаш и другие реликвии

Даша наконец осознала: про то, как и на чём она спалилась все забыли и начала потихоньку вникать в суть разрастающейся склоки, а от этого осознания обалдела ещё больше. А дядя Захар заботливо подначил:

— Серж, все знают, что в той жизни ты был вором…

— Каким вором! — возмутился я. — Честным хакером! Ломали с корешами компы богатеньких лохов и датацентры, качали компромат, сливали, когда сами, а чаще по заказу.

— Так как же ты оказался в той расщелине? — искренне удивился Гриша.

— Так и оказался. Тронули одного из тех, кого нельзя трогать… — буркнул я, надеясь отделаться от вопроса, но под требовательными взглядами всех присутствующих объяснил: — Получили заказ от одного такого на компромат против другого такого же. Кто ж знал, что это изначально подстава. Он нас слил объекту, даже не дожидаясь пока мы представим результат. Типа, отношения восстанавливал. Хорошо один из наших успел бросить сигнал тревоги, вот мы и стали разбегаться, кто куда. У меня был паспорт, чтобы слинять за границу, но официально выезжать было уже нельзя, на таможне всех нас ждали. Вот и пришлось идти через горы…

Я немного помолчал, но в конце концов не удержался:

— Одно радует, я успел слить компромат, сочный такой, и на того и на другого. Причём такой, что их друг перед другом выставил.

Неожиданное любопытство проявила тётя Лиз:

— А расскажи, как это делается, вот такой слив?

Ну это понятно, она лицо заинтересованное, да и остальные смотрят на меня с любопытством. Ну что же, поясню:

— Во-первых, некоторым заинтересованным лицам приходит почта, с несуществующего адреса, с информацией, часть которой можно проверить. Не одному человеку, потому что кто-то гарантированно не заметит, кто-то сразу сотрёт, не читая, кто-то… в общем, разбираться будет не каждый. Во-вторых, в сети есть места, куда скидывают такую информацию и заинтересованные люди там пасутся. У каждой информации есть метки: срок годности, там, кому интересно и так далее.

— Такую информацию надо ещё подобрать, а это дело не быстрое… — задумчиво заметила тётя Лиз.

— Так понятно, что эту бомбу готовят заранее, — подтвердил я.

Но тут моя опекунша поняла, что ей нагло зубы заговаривают и вернулась к самой важной для неё теме:

— Это всё хорошо, но как ты сумел зайти на эти… так, словно это я сделала?!!

Я вздохнул и принялся объяснять простенький трюк с виртуальной машиной, который позволяет сделать вид, что ты набираешь команду и получаешь ответ непосредственно на заражённом компьютере, свой при этом не светится. А в качестве зомби я использовал тётин телевизор. Можно было бы и проще, но кто ж знал-то, что они логи не ведут?!!! Всё время моего рассказа дядя Захар сидел пригорюнившись, а когда я закончил свой рассказ вдруг резко спросил:

— Ну и зачем тебе это? Ни за что не поверю, что по порнушке соскучился.

Отпираться было бессмысленно, поэтому ответил честно, отзеркаливая его вопрос:

— В тёмную сеть хочу! Ни за что не поверю, что все эти заговоры не оставили там следа.

Вот тут наш безопасник задумался очень серьёзно. И когда учитель танцев снова поинтересовался в своей ехидной манере: собираемся ли мы сегодня учиться, задумчиво, словно думая о чём-то совсем другом ответил:

— Нет, Аристарх Евграфьевич, сегодня отдохните, Сержем сегодня я занимаюсь… Да, от имени Стражи…

А после смерил меня задумчивым взглядом и сказал:

— Пойдём-ка, поговорим… Есть в твоей идее что-то… свежее и полезное. Надо только подумать, как тебе это лучше провернуть.

Тут не выдержала Даша:

— Дядя Захар! А что, кроме него некому? У тебя же полно людей. И по компьютерам. Серж может и был спец когда-то, но уже две тыщи лет прошло!

Дядя Захар на это словно вынырнул из ступора:

— Есть у меня специально обученные люди, а толку?