– Несмотря ни на что, мы не должны делать того, чего ждет от нас преступник, – объявил Ло Фэй. – Поэтому, независимо от ситуации с Ду Минцяном в наш изначальный план нельзя вносить никаких изменений. Приоритетом по-прежнему является поиск всех зацепок, связанных с делом номер сто тридцать. Мы с Му Цзяньюнь сосредоточимся на Дин Кэ, а Цзэн Жихуа и Инь Цзянь займутся поиском Чэнь Тяньцяо. Командир Лю, вы опекаете Ду Минцяна: подберите команду, распределите их по сменам и ведите за ним круглосуточное наблюдение. Мне все равно, сидит он в сортире или спит, – он не должен покидать поле зрения вашей команды.

– Уяснил, – сказал Лю Сун. – В первый раз займусь бэбиситтингом, – добавил он со смешком.

– Погодите, – насторожилась Му Цзяньюнь, – а разве мы не собираемся ограничить передвижения этого самого Ду Минцяна? Он ведь чего только не нарушил, и мы вполне можем держать его под стражей…

Ло Фэй глубоко вздохнул. Конечно, она и должна была поднять этот вопрос.

– Вы правы, Му Цзяньюнь. Он нарушил целый ряд законов, и, как только операция закончится, я охотно передам его дело в суд. Но сейчас он для нас едва ли не единственный шанс схватить Эвменид.

Все это Ло Фэй произнес с суровым лицом. Выглядеть слабым перед своей командой – этого он допустить не мог.

– Мне это не нравится, – сказала Му Цзяньюнь, упрямо качнув головой. – Мы уже не в первый раз используем людей в качестве приманки. При этом нет необходимости напоминать, насколько «успешными» были наши последние попытки.

Ло Фэю потребовалось все его самообладание, чтобы не грохнуть по столу кулаком.

– Этими операциями руководил начальник Хань! – возвысил он голос. – Теперь все обстоит иначе.

Му Цзяньюнь оглядела остальных, словно оценивая их реакцию и ища поддержку. Но Цзэн Жихуа, Инь Цзянь и Лю Сун хранили молчание.

– Неужели вы не видите, что именно этого и хочет убийца? – спросила она, скорее с тревогой, чем с негодованием. – Его целью всегда было наказывать тех, кого не может коснуться закон. А отказываясь преследовать негодяя, вы тем самым играете Эвменидам на руку. Разве вы не понимаете? Вы превращаете Ду Минцяна в оправданную мишень для Эвменид.

Ло Фэй оглядел сидящих за столом – и увидел лишь выжидательно застывшие лица. Его люди ждали, когда он определится с решением.

– Эта моя операция, – произнес Ло Фэй, – и выполнять ее мы будем так, как я распоряжусь.

Му Цзяньюнь встретила его слова смелым взглядом из-под тонких бровей.

– Но как мы можем гарантировать Ду Минцяну безопасность? – Она повернулась к коллеге: – Лю Сун, дело не в том, что я сомневаюсь в ваших способностях, но… Если мы не ограничим его передвижения, можете ли вы четко гарантировать, что горстке ваших бойцов удастся его уберечь?

– Мы можем периодически возобновлять допросы о смерти У Иньу и таким образом оправданно удерживать Ду Минцяна от выездов из города, – сказал Ло Фэй. – Инь Цзянь, ответственность за это возлагаю на вас. Организуйте, чтобы это произошло как можно скорее.

– Понял, начальник Ло. Будет сделано.

Однако Му Цзяньюнь по-прежнему упорствовала:

– Этого недостаточно. Было бы лучше до конца месяца удерживать его здесь или по крайней мере в одном определенном месте.

– У нас нет на это полномочий, – возразил Ло Фэй. – Для этого нужно предъявить Ду Минцяну официальное обвинение.

– Неужели он настолько не осознает, какая опасность ему угрожает? – хмуро спросила Му Цзяньюнь. – Да ему ради своего же собственного блага надо идти с нами на сотрудничество.

– Вы рассуждаете как нормальный человек, – терпеливо пояснил Ло Фэй, – а Ду Минцян совсем другой. Он просто горит от нетерпения встретиться с Эвменидами и одержим идеей написать историю о своей встрече с убийцей. Держаться на месте и быть на связи он не согласится ни за что, как бы мы ни убеждали его в разумности этого выбора.

Му Цзяньюнь посмотрела на него с недоверием. Человек, ради броского «чернушного» материала готовый пренебречь чувствами других и, более того, игнорировать серьезную угрозу своей собственной жизни?..

– Я хочу с ним поговорить, – сказала она.

Ло Фэй сдержанно ответил:

– Не вопрос. Сразу после совещания вы с Лю Суном можете наведаться к нему в камеру. Если сумеете убедить его взглянуть на вещи вашими глазами, мы изменим наши планы. Если нет, то мы его выпустим. И напоминаю: удерживать его без официального обвинения мы можем лишь двадцать четыре часа. – Он глянул на часы. – Даже уже меньше.

9:27

Камера предварительного заключения

Несмотря на наручники и стены камеры, в своем воображении Ду Минцян уже безудержно несся вперед. Еще бы: ему предстояло столкнуться с величайшим вызовом в своей жизни. Это напоминало прогулку по краю пропасти – один неверный шаг означал гибель.

Искатель по жизни острых ощущений, это чувство он обожал. Чем непреодолимей вызов, тем мощней волна адреналина. Время сойтись с новым противником вот-вот наступит…

В эту секунду, обидно обрывая его размышления, открылась дверь камеры. В нее вошли двое – мужчина и женщина.

– Когда вы меня выпустите? – капризно спросил Ду Минцян, тряхнув наручниками. – Мне не нравится, что со мной обращаются как с преступником.

– Скоро отпустим. Но сначала вам нужно кое-что для себя уяснить, – сказала женщина. Симпатичная.

– А вы кто?

– Му Цзяньюнь, член специальной следственной группы номер четыреста восемнадцать.

– Вот уж не думал, что уголовный розыск может быть так одарен в плане внешности, – сказал Ду Минцян с улыбкой.

– Я преподаватель криминальной психологии Полицейской академии провинции Сычуань, – сказала Му Цзяньюнь. – А это Лю Сун, командир спецподразделения, – представила она своего сурового вида спутника. – Вы имеете право на свое мнение, вот только сейчас для этого не самое подходящее время и место.

– О, так вы преподаете криминальную психологию? – слащавым голосом спросил Ду Минцян, смакуя слова. – Это объясняет ваш пронзительный взгляд. Я слышал, такие люди могут сказать, о чем человек думает, просто поглядев ему в глаза. Вы же практически экстрасенс? – Он прикрыл глаза и улыбнулся с пустой мечтательностью. – Ну как? О чем я сейчас думаю?

Му Цзяньюнь слегка растерялась, но зато Лю Сун выразил свои эмоции без труда. Постучав костяшками пальцев по столу, он громко окликнул:

– Эй там, в башне! На шутки у нас нет времени.

Ду Минцян открыл глаза и подмигнул Му Цзяньюнь. Мгновение спустя напускная игривость с его лица сошла и оно стало черствым как камень.

– Вы правы, времени шутить у нас нет, – сказал он. – Но обе стороны должны приложить надлежащие усилия. Если вы и впредь будете обращаться со мной как с преступником, у нас не будет должной атмосферы для делового разговора.