– Вы женаты?

– Нет.

– Оно, пожалуй, и правильно. Лучше всю жизнь быть холостяком, чем стать мужем и отцом, который пренебрегает своими обязанностями.

Ло Фэй неловко поглядел на профессора, не зная, что ответить. Но Му Цзяньюнь была тут как тут.

– Профессор, – тоном лицемерной мягкости спросила она, – у вас есть к вашему отцу какие-то претензии? Вы считаете, что он не исполнял у вас в доме надлежащую роль?

Дин Чжэнь посмотрел на нее с сухой строгостью, словно видя впервые. Му Цзяньюнь, не моргнув, ответила таким же холодно-настойчивым взглядом. Оба сердито умолкли. Атмосфера в кабинете сумрачно сгустилась.

Тут в дверь постучали.

Профессор Дин слегка смягчился.

– Войдите, кто там? – по-хозяйски бросил он.

В кабинет вошла секретарша с подносом:

– Ваш обед.

– Ко мне сейчас никого не пускай, – распорядился Дин Чжэн.

У Цюн, кивнув, отступила к двери, но, не дойдя, обернулась к гостям и приветливо произнесла:

– Располагайтесь.

Это слово стало словно глотком свежего воздуха. К тому моменту как секретарша закрыла за собой дверь, улыбчивая непринужденность Му Цзяньюнь восстановилась.

Профессор ел быстро и машинально, словно выполняя одну из множества рутинных задач, помеченных в ежедневнике, вроде «проверить эссе» или «перебрать содержимое ящика». Проглотив несколько кусков, он поглядел на Ло Фэя и спросил:

– Так в чем конкретно заключается ваше дело?

– Ему уже восемнадцать лет. И вел его ваш отец. В сущности, работа над ним давно уже завершена, а нам просто хотелось бы задать ему несколько вопросов о конкретных нюансах.

– Оно было как-то связано с заложником?

– Вы в курсе того дела? – Удивление Ло Фэя смягчалось только его волнением.

– Так оно никогда и не было завершено, – сказал Дин Чжэнь со странным смешком.

– В смысле?

– Отец установил для себя очень высокую планку. За свои двадцать лет в полиции он добился стопроцентного успеха в каждом из расследованных им дел. А это было единственное, которое, по его мнению, так и не завершилось положительным результатом.

– Вы знакомы с тем делом о захвате заложника?

– Не знаком. Я просто слышал, что с ним вышла какая-то неприятность. И причина, почему я это знаю, в том, что именно из-за нее мой отец был вынужден уйти на пенсию.

– Разве ваш отец уволился из-за того дела? – спросил Ло Фэй, подаваясь вперед.

– Ну а вы как думаете?

– Официально вроде указывались «проблемы со здоровьем». Усталость.

– Вы действительно полагаете, что проблемы со здоровьем помешали бы ему работать и дальше? – Дин Чжэнь покачал головой. – Вы явно не знаете моего отца. Да он ради дела пожертвовал бы всем. И ничего, кроме смерти, его не остановило бы.

Ло Фэй и госпожа Му Цзяньюнь понимающе переглянулись.

– От дела он не отказался бы ни за что, – твердо сказал Дин Чжэнь. – А уволился только потому, что в конце концов столкнулся с расследованием, которое оказалось ему не по зубам. При этом смириться с неудачей он не мог. Вот почему отец нашел повод уйти из полиции, сохранив безупречную репутацию, созданную двадцатилетней службой.

Ло Фэй внимательно слушал. Что-то здесь было не так.

– Насколько мне известно, дело номер сто тридцать было достаточно простым – «прямым», если хотите. Подозреваемый имел взрывное устройство и захватил заложника. В конце концов преступника ликвидировала полиция. Все это не оспаривается. Какой же аспект дела мог быть неразрешим для такого службиста, как ваш отец? Кроме того, к тому времени, как он вышел на пенсию, дело было уже закрыто и сдано в архив.

– Вы действительно не знаете или просто прикидываетесь? – спросил профессор с набитым ртом.

– Уж будьте добры, просветите дурака.

– Я-то думал, что имею дело с людьми, куда более осведомленными в плане деталей… Дело это хотя и было закрыто, но, уверяю, расследовано оно было не полностью. Дело в том, что примерно через два месяца после того события в полицию поступил звонок насчет заложника, захваченного в тот день подозреваемым. Звонивший заявил, что жертва была ограблена сообщником преступника.

– Сообщником? – изумился Ло Фэй. – Это каким же?

– Имейся на это ответ, мой отец не ушел бы в отставку.

– Вы хотите сказать, что личность того грабителя-сообщника так и не была установлена? Поэтому ваш отец подал прошение об отставке?

Профессор Дин кивнул:

– Мой отец – перфекционист. Неудач он не переносит. Вот почему, потерпев поражение, немедленно ушел. Какой бы ни была официальная версия, от меня он правду скрыть не мог. Я его сын. Никто не понимал его лучше, чем я.

Ло Фэй исподтишка отметил, что обед съеден профессором примерно наполовину.

– Что же в этом деле было такого уж каверзного?

– Я не очень силен в деталях – они меня никогда особо не занимали. Но у меня сохранилось весьма отчетливое воспоминание о том, как отец часами просиживал над двумя папками. Одна – с материалами по закрытому делу номер сто тридцать, а другая – по делу об ограблении, о котором я сейчас упомянул. Раньше я никогда не видел его таким напряженным.

Ло Фэй массировал лоб, размышляя, что все это значит. За делом номер сто тридцать скрывалась некая недосказанность. Вэнь Хунбин был убит в ходе противостояния на квартире; так кто же был его сообщником и зачем ограбил Чэнь Тяньцяо? И что еще более важно: каким образом этот неизвестный смог вынудить начальника Дин Кэ подать в отставку?

– Ну что ж, наш разговор подошел к концу, – невозмутимо сказал профессор Дин, покончив с содержимым тарелки.

– Извините? – спохватилась Му Цзяньюнь.

– Обеденный перерыв у меня закончен. Боюсь, что и разговор. Мне пора вернуться к работе.

Ло Фэй взглянул на часы. Не прошло и двадцати минут.

– У Цюн, я закончил, – объявил Дин Чжэнь в селектор. – Принесите мне материалы о сбросе стоков с того фармкомбината в провинции Шаньдун.

– Профессор Дин, – воскликнул Ло Фэй, – но вы так и не сказали нам, где можно найти вашего отца.

– Его нет уже с десяток лет. И я понятия не имею, где он.

– У вас нет никакой возможности с ним связаться?

– Он скрылся. Зачем ему оставлять свои контактные данные?

– Но почему он поступил именно так?

– Мне кажется, я уже ответил на все ваши вопросы, – раздраженно ответил Дин Чжэнь и, пристукнув пальцем себе по виску, добавил: – Используйте аналитические способности, коими так славится ваша служба.

С охапкой документов вошла У Цюн.