Не слишком ли много мороки для кражи импа? Алхимики платят хорошо, но не настолько, чтобы тратиться на недешевую маскировку.

— Хорошо.

Никогда раньше не пробовала искать Фан без зеркал… Хотя если она может со мной связаться напрямую, то и у меня должно получиться. Закрыла глаза, сосредоточилась на пушистой помощнице. Потянулась к ней мысленно. Показалось, что вижу Фан, сидящую в каком-то коконе, неподалеку от нас…

И тут меня буквально выкинуло, перед глазами всплыло бабушкино ожерелье.

Треклятое украшение нагло влезало во все попытки понять, где имп. Казалось, оно чего-то от меня требует. Хотя почему чего-то? Ему приспичило очутиться у меня на шее, прямо здесь и сейчас!

— Они где-то рядом, — уныло выдохнула я, открывая глаза. — Точнее сказать не могу, бабушкино колье мешает. Такое чувство, что оно хочет, чтобы я его надела.

— Вполне может быть. — Крэйг заложил вираж, по кругу облетая участок дороги, на который я указала рукой. — Семейные реликвии не любят, когда их дарят, и стараются вернуться к хозяйке.

— Может, мне его надеть?

Придется запоминать, что оно покажет прямо в полете, но другого выхода я не видела.

— Наденьте, только вначале разрешите наложить на вас заклинание консервации памяти. Оно позволит запомнить все увиденное в деталях и потом, в спокойной обстановке, вспомнить.

— И откуда такие познания?

За такие игры с памятью отчислили не одного студента.

— Грехи молодости, — усмехнулся дракон.

Меня окутала алая дымка, запястье обвила цепочка рун. Активировав их, я смогу просмотреть воспоминания.

Я быстро вытащила ожерелье из кармана, застегнула. Палец, на котором был невидимый перстень, нагрелся, ушам тоже стало тепло, по шее будто пером провели — украшения приняли меня и были готовы рассказать, что в них отразилось. Оцарапав подушечку пальца булавкой, я мазнула им по аметисту на ожерелье. В голове стремительно закружился калейдоскоп картинок, в ушах шумом прибоя зазвучали голоса. Потом их будто в черную точку втянуло: сработало заклинание консервации.

Крепко зажмурившись, я снова сосредоточилась на Фан. Кошка двигалась по лесу вдоль дороги.

— Назад и чуть влево, четверть мили от нас, — распахнув глаза, выпалила я.

Дракон заложил крутой вираж, мы ухнули вниз. Голоса в ушах никак не хотели смолкать, к ним присоединился назойливый перезвон. Глаза заволокло белым маревом, сквозь которое проступило режущее сияние, словно солнце било в осколки зеркала. Я ничего не видела и почти не слышала, но молча вцепилась в драконий гребень: Фан была уже близко, совсем рядом, и я боялась помешать Крэйгу ее освободить.

Крики… шум, рык… Я упала, скатилась по мягкому и теплому крылу. Не удержавшись на ногах, рухнула на влажные от вечерней росы стебли. В ладони втиснулось нечто пушистое… Мучивший меня свет неожиданно погас, звуки стихли, и я провалилась в темноту.

Крэйг со злостью разглядывал быстро исчезающие остатки кошачьей тюрьмы. Тот же принцип, что и у полостей, в которых вырастили василисков. Проще, топорней, но кто подсказал, как сделать, ясно.

Дракон был готов поставить собственный хвост на то, что воришек нанял его давний враг, а значит, у него появился помощник из разумных. Или все же Крэйг ошибается и за похитителями импов стоит кто-то еще? Неужели дед решил нарушить слово?

Истошный кошачий вопль заставил Крэйга обернуться. Николь медленно оседала на траву. Фан с воем носилась вокруг. На шее девушки сиреневым огнем светилось ожерелье, руку и голову тоже быстро охватывало сияние.

Крэйг громко выругался: заклинание консервации развеялось! И если он хочет не потерять то, что было сохранено в отражении ожерелья, придется обратиться к силам хозяина подлунных земель.

Солнечный зайчик путался в ресницах, мешая спать. Сонно повернувшись, я обняла дрыхнущую рядом Фан. В голове тихо звякнуло, словно треснул бокал. Я замерла, вспомнив, как провалилась в темноту. Распахнула глаза и, приподнявшись на локтях, обвела взглядом свою собственную спальню в замке, заметила сопящую в кресле горничную. Ощупав шею, убедилась, что ожерелье на месте и мне не приснился обморок в лесу. Подняла руку и с облегчением увидела цепочку рун на запястье. Опустилась обратно на подушку, поглаживая Фан, провела кончиками пальцев по вязи, активируя заклинание.

Картинка в голове появилась почти сразу, казалось, я смотрю из зеркала на спальню Меган. Видимо, ожерелье не буквально запоминало то, что случилось, а использовало для этого ближайшее зеркало.

Подруга, сидя на пуфике, расчесывала волосы. Черноглазая восточная красавица смотрела на свое отражение со странным нечитаемым выражением. На ее шее поблескивало бабушкино ожерелье, на пальце — перстень, в ушах сверкали серьги. На подруге комплект выглядел блекло. Отложив расческу, Меган провела пальцами по ожерелью, поморщилась, словно от зубной боли. Прикрыла глаза и сосредоточилась.

Волосы подруги светлели, появилась непослушная челка, кожа побледнела, исчезли пышные формы. Пара минут, и… в зеркало смотрела я. Оценивающе покрутив головой, Меган сняла украшения и сложила их на столик перед зеркалом. Обратное превращение в смуглолицую брюнетку заняло у подруги пару секунд.

Снять украшения могу только я? Так и есть. Я и сняла. Точнее, моя копия. Однако семейные реликвии разницы не увидели.

Но зачем Меган разыгрывала перед нами с Сильвией тот маскарад? Не хотела меня обидеть? Другого объяснения не было.

А Меган тем временем облачилась в облегающий фривольный халатик, который не просто подчеркивал формы, а был мал на несколько размеров и с трудом сошелся на фигуристой подруге. Довольно подмигнув зеркалу, она исчезла из поля зрения.

Хлопнула дверь, донеслись приглушенные голоса. Затем крики. Освальд кричал на Меган, она отвечала. Потом снова хлопнула дверь. Послышался звук оплеухи.

— Освальд! — донесся испуганный всхлип подруги. — Не надо! Я люблю тебя!

— Ты мне не нужна! Старуха! — жестоко припечатал Уорнер.

И тут спальню начало быстро заволакивать дымом.

Дальше я смотрела, стиснув зубы и с трудом сдерживая рвущиеся вместе с магией ведьмы проклятия. Меган металась по спальне, звала на помощь. Освальд насмешливо отвечал из-за запертой двери, что она ему надоела, у него скоро будет новая игрушка, гораздо лучше. С приятным бонусом в виде долголетия.

Последнее, что я увидела перед тем, как дым заволок спальню, — сияние, исходящее от украшений бабушки, и отразившаяся в них до боли знакомая лаборатория с четырьмя умирающими зеркалами. К счастью, обман Меган не избавил ее от защиты бабушкиного комплекта.

В наступившей тишине заскрипела дверь. Раздался мужской кашель, потом Освальд, очевидно, активировал артефакт, очищающий воздух. Громко выругался, обведя ошарашенным взглядом пустую спальню. Обыскал все. Даже под кровать залез и в окно высунулся, видимо посчитав, что жена смогла справиться со сложным замком рамы, явно настроенным на него, и выпрыгнула с четвертого этажа.