как и везде: воровать у других на территории катакомб запрещено. Вот этот, — Прапор ударил металлическим носком в бок пленника, — утащил честно добытую жратву. И теперь расплачивается. Ему всего пара недель осталось. Можете тоже ударить его. Срок сократится. А ещё…

— Какая. Здесь. Особенность? — проговорила девчонка, чеканя слова.

— Призраки. Под нами храм Морфея. Благородные здесь впадают в сон. А ты, Красотка, откуда знаешь про это? — проводник прищурил глаза. — Ты не похожа на выходцев из подобных мест. Да и твои дружки точно про это не слышали.

— И надолго дворяне засыпают? — вклинился я в беседу.

— А черт его знает, — Прапор пожал плечами. — При мне в основную обитель никто из них не спускался. Да оно и понятно.

С утверждением сложно было не согласиться. Вонь стояла такая, что от неё слезились глаза, а дышать приходилось через раз. Через сорок минут мы подошли с двери. Проводник отбил замысловатую комбинацию — проход тут же открылся. В грудь мне ударился мощный поток свежего воздуха.

— Добро пожаловать в катакомбы, — усмехнулся проводник.

Я ждал чего угодно: горы мусора с тысячами крыс, реки из помоев с плавающими плотами-островами или, на худой конец, коморку два на два с лежаком из соломы. Но этот мир преподнес очередной сюрприз.

Мы вышли на террасу огромной пещеры. Под нами в десятках метрах простирался целый город. Он тянулся на километры, оканчиваясь пологими стенами. Да и в них виднелись ещё несколько широких проходов. В воздухе парили огненные сферы, освещающие многочисленные улочки. До нас доносился разноголосый гомон толпы. Рядом с нами, на импровизированном балконе, стояло четверо человек, вооруженных холодным оружием. Ещё в трех метрах — шестерка лучников, которые успели наложить стрелы.

К нам подплыла прозрачная субстанция. Силуэтом она напоминала крупного человека с крыльями. Неведомое существо покружилось над нами и исчезло. Странно. Я-то думал, что у всех таких сущностях будет видно описание, но, видно, мой знакомец с местного погоста был исключением.

— Это что было? — спросил я как ни в чем не бывало. Отпустил ладонь тигрицы и незаметно притронулся к рукояти кинжала. А ведь хреновые у нас сейчас дела. Развели как котят. Эх, теряю хватку. Очевидно же, что абы кого в такое место не пустят.

— Призрак. Странно, что он появился. Очень редкое явление, — наморщил лоб проводник. — Ну и кто вы такие?

— Катакомбы представлялись мне несколько… иначе, — проигнорировал я вопрос. — Мне говорили, что здесь только наркоманы и всякие алкаши, а тут целое поселение.

— Всё хорошо, — проговорила Влада и тронула меня за плечо.

— Уверена? — обратился я к тигрице. Осип, нагруженный сумками, так и не проронил ни слова. — И им прям всё можно рассказывать?

— Я не знаю. Но то, что нас пустили сюда — хорошо. Нам повезло. Здесь нас не смогут найти.

— И как же получилось, что вас привели именно ко мне? — спросил Прапор. — В обход всех проверок. По самому короткому маршруту. Через главное здание.

Я понял, что теперь начался серьезный разговор. Увильнуть не получится, но всё же попробуем зайти издалека:

— Как ты относишься к педофилам? Ну и к тем, кто для развлечения убивает детей?

— Сейчас не ты задаешь вопросы.

Группа бойцов подошла поближе, а лучники натянулись тетиву.

— Если ты один из таких людей, то тебе не выжить, — я улыбнулся. — Я убью тебе, всю твою шайку и вот этих косорылых дебилов. А следом уничтожу каждую мразь, что засела в этих катакомбах. Всех. До единого. Без малейшей жалости.

— Ты мне угрожаешь? — вскинул брови Прапор.

— Это не угрозы, а констатация факта, — сказал я.

Во время ответа я продумывал план действий. Сперва открыть дверь и вытолкать к коридор внучку и Осипа. Затем иссушить вояк, что сейчас находятся на балконе. Их энергия позволит залечить будущие раны от стрел. Главное, чтобы стреляли по корпусу, а не в район головы. Если будут попадать в камзол, то ничего страшного — ткань выдержит.

— Мне только один раз повстречалась такая мразь, — проговорил Прапор. — Мы дотащили его до алтаря и убивали очень медленно.

— Хороший ответ, — похвалил я. — Тогда почему ты не расправился с Альфачом? Или смотрящий для тебя неприкосновенен?

— Как он относится к моему вопросу?

Эх, видно, что не подготовлен Прапор для подобного разговора: теряется да тушуется. Если здесь лидер такой, то что говорить о других бойцах? Слабаки!

— Он забирал детей из приюта и отдавал их на потеху благородным. Четырнадцать человек. Каждый месяц. И хочешь сказать, что ты не знал про это?

— Нет, — потупил взгляд Прапор. На балконе послышались перешептывания.

— Чем тогда занимаются твои разведчики, если ты даже этого не знаешь? — я попытался скрыть раздражение. — У тебя ведь есть разведка?

— Есть.

— Хренова она работает. Но эту проблему я решил. Альфача Косого больше нет. Я его убил сегодня утром.

Глава 17. Точка, точка, запятая вышла рожица кривая

Мои слова о смерти Альфача Косого произвели эффект разорвавшейся бомбы. Лучники ослабили тетиву, бойцы опустили оружие, а Прапор потупил глазки. Вот ведь потеха! Их же всех сейчас можно брать голыми руками.

Я помнил, что смотрящими становятся только выходцы из катакомб, поэтому и думал, что про убийство этой мрази все уже слышали (уж в этом месте точно), но нет — новость для людей оказалась шокирующей и в какой-то мере радостной. И чем, мать его, разведка занимается, если про это никто не знал? Поместье ведь находится совсем рядом. И за ним никто не присматривает: не отслеживает посетителей, не входит в доверие к извозчикам и уборщикам, не пытается затесаться в саму команду Альфача? Тьфу, блин. Будто дети малые!

Первые полминуты стояла тишина. Вояки пытались осознать услышанное. А следом загомонили все разом. Под общим гвалтом я смог расслышать вопрос Прапора:

— Это правда?

Хм. Небезнадежен. Всё-таки не следует забывать, что все эти люди — просто неграмотный корм, которого обмануть — раз плюнуть. А этот хотя бы попытался определить, вру я или нет. Пару баллов в моих глазах он точно заработал!

Я поднял руку, привлекая всеобщее внимание. Да, ждать пришлось относительно долго. Бойцы продолжали галдеть; затем с минуту пытались заткнуть друг друга, чтобы я мог говорить; только потом, при зычном крике Прапора, все замолчали.

— Во-первых, — начал я, обводя всех взглядом, — это правда. Смотрящего больше нет. Осип, покажи артефакты, что мы взяли в его доме, — попросил я. Мужик бросил на землю сидельные сумки и продемонстрировал пирамидку и фиолетовую кость. — Как вы понимаете, это не самые обычные предметы. И просто так