мы не смогли бы их достать. И если кто-то из вас попытается их отнять, то вы пожалеете.

Теперь послышался недовольный гомон. В голосах бойцов не было никакого притворства, а я вспомнил, как местная братия относится к ворам. Ну да, сглупил. Бывает.

— Во-вторых, — продолжил я уверенным тоном, — многие люди и благородные были не против, что Альфач занимает должность смотрящего. Но я убил этого педофила и вора. И многие будут из-за этого крайне недовольными, поэтому мне и моим людям пришлось скрываться у вас. И, в-третьих, я смогу найти здесь убежище на неделю-другую или мне лучше отправиться в другие катакомбы?

— Убрать оружие! — приказал Прапор. — Можете находиться у нас столько, сколько захотите. Правила проживания и нахождения вам объяснят позже.

— Нам нужен чистый проход на поверхность, — сказала Влада, рассматривая замызганные ботинки.

— Он будет, когда мы полностью удостоверимся, что Косой убит. И всё-таки вам лучше на некоторое время затаиться. Вас могли видеть другие люди. И не только видеть, но и запомнить. Как я понял, вы к нам ненадолго, поэтому мы не можешь предоставить вам доступ на всю территорию. Ещё имеются ограничения…

— Эй, Прапор, — перебил я, — давай только без этого официального тона? Нам нужно нормальная жилье. Чтобы там было чисто и сухо. Ну и нужна еда.

— Тринадцать литров для всего этого не хватит.

— А мы не требуем мошну обратно. Она остается у вас. А это немного больше, чем просто тринадцать литров, — съязвила тигрица. Я заметил, что она еле удержалась, чтобы не показать язык.

— Эй, Демид, — крикнул хозяин катакомб, обращаясь к одному из лучников, — двигай к резиденции Альфача. Узнай, что и как там. А вы, — обратился он к нам, — идемте за мной. Нужно зарисовать все вещи, что сейчас с вами. Это чтобы вопросов не было, если вдруг что-то пропадет или потеряется. Тогда это станет нашей заботой. Если не найдем, то всё возместим.

Я вспомнил, что у нас лежит несколько шпаг из высококачественной стали. К тому же гарды украшены драгоценными камнями. Пара комплектов доспехом императорской службы, одеяния благородных, книги — всё это тянуло на очень внушительную сумму. К тому же могло вызвать ненужные вопросы. Да и амфоры с кровью могут вызвать подозрения.

— У вас есть защищенная комната, которая запирается на замок? — спросил я. — И всё же мы предпочли бы, чтобы о наших вещах никто не знал. Даже ты.

— Понимаю, — сказал Прапор, кивая на предметы в руках Осипа. — Кость из морозного дракона не имеет нормальной цены, так что если она пропадет, то мы в век не расплатимся. А про такую пирамидку я и не слышал никогда. У нас есть сейфовое помещение. Туда никто не сможет пройти. Там семь больших комнат. Но вы гости. К тому же собираетесь остановиться здесь на неделю. Фиолетовой мошны и тринадцати литров не хватит. Нужно ещё половину от этой суммы.

— Договорились, — я протянул ладонь для пожатия. Хозяин катакомб непонимающе уставился на меня. Тьфу, блин. Снова попал впросак. — Этот жест обозначает устное скрепление договора, — выкрутился я. — Если ты так сделал, то нарушать его нельзя.

— Боги покарают? — слегка испуганно спросил один из бойцов.

— Не знаю. Но проверять это не хочу, поэтому всегда соблюдаю любой договор, который я заключил и скрепил этим жестом, — нагнал я таинственности, а следом взял руку Прапора и сдавил широченную ладонь. — Вот и всё. Сделка прошла. Ничего не произошло.

С балкона мы спустились по строительным лесам. Этот вход использовался редко, так что я немного опасливо ступал по слегка прогнившим доскам. Задавая ненавязчивые вопросы, я выяснил, что есть семь путей, по которым можно добраться до основного убежища. Просто находка для шпиона. Почти никто не следит за языком. Даже странно как-то.

Мы проходили по узким улочкам, заставленным всевозможными постройками. Попадались магазинчики, таверны, притоны, казино. Это был небольшой мир, живущий по своим законам и правилам. Но стоит отдать должное: все люди вели себя максимально вежливо и корректно.

— Драться в зданиях запрещено, — рассказывал Прапор. — Тот, кто хочет почесать кулаки, должен заплатить налог и выйти из здания. Убийства, грабежи, принуждение к любви — это тоже запрещено. Хотя такого уже давно не бывало. Я даже не помню, что будет, если кто-то сделает подобное. В карты играть можно, но если человек проиграет оговоренную сумму, то он должен покинуть казино…

Я слушал, периодически задавая уточняющие вопросы. Что-то в рассказе не вязалось. Обеспечивать такое место было делом недешевым. А если точнее, то нужны были колоссальные денежные вливания, которые простой корм не мог себе позволить.

— Так тут почти все работают, — пояснил лидер катакомб, когда я поделился своими мыслями. — Мы перерабатываем грибы и делаем из них отвары, которые пользуются популярностью у благородных. Грибы растут только у подземных храмов, а сами благородные не могут просто так сюда прийти. В этих катакомбах они заснут. В других — их тела могут состариться. А есть и такие, которые почти моментально убьют их. Ещё у нас есть светопыль, из которого мы делаем специальные порошки и курительные смеси.

— Тоже для дворян? — предположил я, рассматривая нагую девицу, которая при взгляде на меня сексуально облизала верхнюю губу. Эхма, чертовка какая! Что-то я и позабыл уже, что нахожусь в молодом и здоровом теле. Но о делах сердечных подумаю позже.

— Конечно, — подтвердил прапор. — Но кто-то и из наших жителей начинает их употреблять. И если употребляет долго, то таких мы отправляем наверх. Им ведь уже всё равно, а нам тут не нужна грязь. У нас тут чисто, — он обвел рукой слегка влажные улицы.

И ведь не соврал: действительно чисто, хоть и мокро. Нигде нет никакого мусора. Да и дерьма, которое было на поверхности, тоже. Я решил уточнить:

— То есть вы работаете на благородных, и они вас обеспечивают?

— Я думаю, что да. Но не именно с ними, а через смотрящего. Только ему позволено говорить с дворянами. Мы пересылаем бочки в поместье, а оттуда забираем прикормку для грибов, растений и крыс. Ну и ещё много всякого, — прапор кивнул на магазин, на вывеске которого были изображены штаны и рубаха. — Одежда всякая, немного еды, инструменты. А ещё, — он выдержал драматическую паузу, — много всяких вещей для творчества.

— Каких, например? — я сделал вид, что по достоинству оценил его слова, хотя, признаться, они показались мне крайне бредовыми.

— Краски для рисования, пряжа для одежды, кожа для обуви — много всего. И это самое главное. Все люди только ради этого и работают, — проводник уверенно покивал сам